История России. Договор нэпа

Июн 1, 2019 Законы

История России

1-10 век

11 век

12 век

13 век

14 век

15 век

16 век

17 век

18 век

1 половина 19 века

2 половина 19 века

1 четверть 20 века

2 четверть 20 века

3 четверть 20 века

4 четверть 20 века

Новая экономическая политика (НЭП) кратко

На момент окончания гражданской войны положение в России было критическим. Страна лежала в руинах. Уровень производства, в том числе и сельскохозяйственных продуктов, резко упал. Однако серьезной угрозы власти большевиков уже не существовало. В этой ситуации, для нормализации отношений и социальной жизни в стране, было, на 10 съезде РКП(б), принято решение о введении новой экономической политики, сокращенно НЭПа.

Причинами перехода к новой экономической политике (НЭПу) от политики военного коммунизма стали:

  • острейшая необходимость нормализации отношений города и деревни;
  • необходимость восстановления экономики;
  • проблема стабилизации денег;
  • недовольство крестьянства продразверсткой, приведшее к усилению повстанческого движения (кулацкий мятеж);
  • стремление к восстановлению внешнеполитических связей.

Политика НЭПа была провозглашена 21 марта 1921 г. С этого момента отменялась продразверстка. Она была заменена вдвое меньшим продналогом. Он, по желанию крестьянина мог быть внесен и деньгами и продуктами. Однако налоговая политика советской власти стала серьезным сдерживающим фактором для развития крупных крестьянских хозяйств. Если беднота была освобождена от выплат, то зажиточное крестьянство несло тяжкое налоговое бремя. Стремясь ускользнуть от их уплаты, зажиточные крестьяне, кулаки дробили свои хозяйства. При этом темпы дробления хозяйств были в два раза выше, чем в дореволюционный период.

Рыночные отношения снова были легализованы. Развитие новых товарно-денежных отношений повлекло за собой и восстановление всероссийского рынка, а так же, в некоторой степени и частного капитала. В период НЭПа сформировалась банковская система страны. Вводятся прямые и косвенные налоги, которые становятся главным источником государственных доходов (акцизы, подоходный и сельскохозяйственный налоги, плата за услуги и проч.).

В силу того, что политика НЭП в России серьезно тормозилась инфляцией и неустойчивостью денежного обращения, была предпринята денежная реформа. Уже к концу 1922 г. появилась устойчивая денежная единица – червонец, который обеспечивался золотом или иными ценностями.

Острая нехватка капитала привела к началу активного административного вмешательства в экономику. Сначала усилилось административное влияние на промышленный сектор (Положение о государственных промышленных трестах), а вскоре оно распространилось и на сектор аграрный.

В итоге НЭП к 1928 г., несмотря на частые кризисы, спровоцированные некомпетентностью новых руководителей, привел к заметному экономическому росту и определенному улучшению ситуации в стране. Увеличился национальный доход, материальное положение граждан (рабочих, крестьян, а так же, служащих) стало более устойчивым.

Бурно шел процесс восстановления промышленности и сельского хозяйства. Но, в то же время, отставание СССР от капиталистических стран (Франции, США и даже проигравшей Первую мировую Германии) неотвратимо увеличивалось. Развитие тяжелой промышленности и сельского хозяйства требовало крупных долгосрочных капиталовложений. Для дальнейшего индустриального развития страны необходимо было и увеличение товарности сельского хозяйства.

Стоит отметить, что НЭП оказал немалое влияние на культуру страны. Управление искусством, наукой, образованием, культурой было централизовано и передано Государственной комиссии по просвещению, которую возглавил Луначарский А.В.

Несмотря на то, что новая экономическая политика оказалась, по большей части, успешной, уже после 1925 г. начинаются попытки ее свертывания. Причиной свертывания НЭПа стало постепенное усиление противоречий между экономикой и политикой. Частный сектор и возрождающееся сельское хозяйство стремились обеспечить политические гарантии собственных экономических интересов. Это провоцировало внутрипартийную борьбу. Да и новых членов партии большевиков – разорившихся в ходе НЭПа крестьян и рабочих новая экономическая политика не устраивала.

Официально НЭП был свернут 11 октября 1931 г., но фактически уже в октябре 1928 г. началось выполнение плана первой пятилетки, а так же, коллективизация на селе и форсированная индустриализация производства.

Договор нэпа

Изначально НЭП задумывался как замена политике военного коммунизма, предполагал замену продразверстки продналогом, возобновление рынка и частной собственности. В страну снова потекли иностранные инвестиции, что во многом позволило провести денежную реформу, сделать рубль свободно конвертируемой валютой, а также восстановить народное хозяйство.

Однако провал НЭПа был неминуем в связи с государственной идеологией. Государство, строившее коммунизм, не могло себе позволить проводить откровенно капиталистическую экономическую политику. В связи с этим иностранные инвесторы хоть и вернулись на советский рынок, но вливания были недостаточны, поскольку в любой момент могла произойти повторная национализация. Кроме того, когда государству в один момент перестало хватать денег на владение административным ресурсом, снова началось «раскулачивание» — насильственное изъятие хлеба в 1927 году. Также, государство, впустив частный капитал в производство, тут же начало его выдавливать, создавая жесткую централизованную систему управления.

  1. Датой создания СССР считается 30 декабря 1922 года, когда пришедшие к власти коммунисты договорились об объединении РСФСР, Украинской, Белорусской и Закавказской ССР. Главный замысел, как ни крути, был не столько политический, сколько идеологический – мировая социалистическая революция и всемирное торжество коммунизма. В связи с этим было проведено множество мер, которые должны были способствовать реализации этого замысла – уравнение в правах мужчин и женщин, налаживание промышленности и сельского хозяйства, военная и денежная реформы, изменение системы образования и многое другое. И, надо сказать, что большая часть «предвыборных обещаний» была выполнена, однако много — в несколько искаженной форме. Несоответствие замыслов и реальности возникало не из-за структуры самого СССР, не от повальности идеологии, а из-за действий непосредственно руководства страны, с их политическими предпочтениями и методами. Так идея, в которую поверили миллионы, была «измазана» ростом бюрократии, паранойей руководства, а также его неспособностью к компромиссам и, просто-напросто, твердолобостью.

И если говорить про замыслы, то частично они удались – более чем на 1/6 часть суши нашей планеты распространился социализм, и дальнейшее его шествие было остановлено прежде всего ошибками в экономической политике. И можно много говорить и о репрессиях, и о производственном буме, и про бюрократию, и про победу в войне, но следует отдавать себе отчет, что все это связано с личностями руководителей, тогда как сама идея Союза оправдывала себя, но была уничтожена, повторюсь, из-за того, что политика просто проглотила эту идею.

Профсоюзы Советской России в условиях новой экономической политики (1921-1928 гг. ) Текст научной статьи по специальности « История и археология»

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Лобок Д. В.

The relationship between the state and trade unions (TU) of the period are considered. The experience of the Russian TU in reorganizing their structure and activity to protect worker’s rights and interests during the period of transition to market economy is examined to show the molding of the soviet type of social partnership.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Лобок Д. В.

The Soviet Russia»s trade unions under the circumstances of the New Economic Policy (1921-1928)

Текст научной работы на тему «Профсоюзы Советской России в условиях новой экономической политики (1921-1928 гг. )»

?Вестник Санкт-Петербургского университета. 2006. Сер. 2, вып. 4

ПРОФСОЮЗЫ СОВЕТСКОЙ РОССИИ

В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ (1921-1928 гг.)

За свою столетнюю историю Российское профсоюзное движение накопило богатейший опыт по защите прав и интересов трудящихся. Деятельность отечественных профсоюзов в период осуществления новой экономической политики заслуживает особого внимания, так как дает возможность извлечь уроки для современного профсоюзного движения, выступающего за развитие социального партнерства в обществе, формирование его многоуровневой системы.

Долгое время опыт работы профсоюзов в условиях нэпа практически не изучался, а идеологи и практики «нового курса» профсоюзов были причислены к «врагам народа». Само слово «тред-юнионизм» стало ругательным выражением в устах сторонников командно-административной системы. В то же время деятельность профсоюзов в условиях нэпа представляет собой одну из интересных страниц в истории российского профсоюзного движения, давая обширный материал для изучения советского опыта «социального партнерства».

Переход к нэпу положил начало новому этапу во взаимоотношениях профсоюзов с Советским государством. Первоначальными шагами нэпа в промышленности стало принятие двух декретов, изданных Совнаркомом 17 мая 1921 г. В первом провозглашалось намерение правительства «принять необходимые меры к развитию кустарной и мелкой промышленности, как в форме частных предприятий, так и в кооперативной форме».’ Второй декрет отменил несколько предыдущих законов, которые ограничивали свободу действия и полномочия производственных кооперативов.2 В течение лета 1921 г. был издан ряд декретов, которые стимулировали развитие промышленных кооперативов. Последние получили права юридических лиц, могли использовать наемный труд, не превышающий 20% работающих на них людей, и не подлежали контролю со стороны народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции.3

Следующим шагом было возвращение под частное управление и контроль тех промышленных предприятий, которые были ранее национализированы у их владельцев. Резолюция, принятая конференцией РКП(б) в мае 1921 г., признавала право «местных хозяйственных органов» сдавать в аренду находящиеся в их ведении предприятия. На основе этого решения 6 июля 1921 г. Совнарком издал декрет, в котором устанавливал условия сдачи национализированных предприятий в аренду. Арендаторы в соответствии с Гражданским и Уголовным кодексом несли ответственность за исправность и содержание арендуемых предприятий, а также полностью отвечали за снабжение предприятий и работающих на них.

Отраслями промышленности, где наибольшее количество предприятий было сдано в аренду, стали пищевая и кожевенная. На 1 сентября 1922 г. из 7100 предприятий, пред-

назначенных к аренде, было арендовано 3800, на них работали в общей сложности 680 тыс. рабочих».

Перепись 1650 тыс. промышленных предприятий, проведенная в марте 1923 г., показала, что 88,5% предприятий находятся в руках частных предпринимателей или арендуются. На долю государственных предприятий приходилось 8,5%, а на кооперативные предприятия — 3%. Однако 84,5% рабочих были заняты на государственных предприятиях.5

Одновременно с передачей средних и мелких предприятий в руки частного капитала происходил процесс реорганизации главкистской системы управления промышленностью. Сохраняя главки в базовых отраслях промышленности, СНК перевел управление остальными отраслями промышленности в специально созданные секции Центрального промышленного управления при Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ).

В поисках выхода из экономического кризиса начался перевод государственных предприятий на хозрасчет, что влекло за собой создание на базе главков трестов. Трест рассматривался как государственный орган, способствующий установлению контроля за развитием рыночных процессов. Необходимо отметить, что трестовский хозрасчет носил ограниченный характер. Во многих отношениях тресты подчинялись директивам политического руководства по вопросам цен, темпов расширения производства и т.п. Даже заграничный кредит оказывался не тресту, а стоящему за ним государству.»

Проведение новой экономической политики, новые формы хозяйствования, вызвали значительные изменения в положении рабочих. Так, 6 апреля 1921 г. СНК принял декрет, который устранял основные ограничения для перехода рабочих с одной работы на другую.7 С февраля 1922 г. была окончательно узаконена процедура найма и увольнения как метод получения рабочей силы. По мере развития рынка сокращалась доля натуроплаты в заработной плате. Если в январе 1922 г. рабочим крупной промышленности выплачивалось натурой 77,5% зарплаты, то через год — только 21,7%.8

10 сентября 1921 г. СНК принял постановление «Основные положения по тарифному вопросу», в которых говорилось о новом порядке оплаты труда. Согласно данному документу на предприятиях вводилась «сдельщина», что ставило зарплату в зависимость от производительности труда. Для воздействия на нерадивых работников вводилась система штрафов, которые образовывали поощрительный фонд предприятия. Под влиянием принятых мер уже с конца 1921 г. было зарегистрировано уменьшение количества прогулов. Выросла и производительность труда. Если в 1920/21 г. она составляла 30% от довоенной, то уже через год поднялась до 51% от ее уровня.9

Несмотря на общее улучшение ситуации, перед рабочими возникали новые проблемы, характерные для рыночной экономики. Многие «красные директора» быстро усвоили уроки рыночной экономики по отношению к рабочим. В одной из жалоб рабочих говорилось: «Этот директор, если услышит от рабочего хоть одно слово, то он обычно грозит ему воротами. «А на твое место у меня найдется людей много», — и так же выражается по матерному при рабочих, вообще при ком хотите, не стесняясь. При увольнении рабочих таким образом делает расписку, что этот рабочий, которого он увольняет, против него ничего не имеет, и насильно заставляет расписываться».10

28 декабря 1921 г. Пленум ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о роли и задачах профсоюзов в связи с новой экономической политикой. Были заслушаны доклады Я.Э. Руд-зутака, A.A. Андреева и А.Г. Шляпникова. Пленум сформировал специальную комиссию для выработки проекта тезисов «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой

экономической политики». 4 января 1922 г., находясь в Горках, В.И. Ленин закончил работу над тезисами. По его указанию тезисы были разосланы членам комиссии.

По мнению Ленина, перевод предприятий на коммерческие и капиталистические основания, неминуемо порождал противоположность интересов между рабочей массой и директорами. Из этого следовало, что в отношениях с госпредприятиями профсоюзы должны были вести себя с позиции защиты классовых интересов пролетариата, противостоя администрации как нанимателю рабочей силы.11

По вопросу о допущении проведения стачек на госпредприятиях мнения в комиссии разделились. В.И. Ленин, исходя из признания классовой борьбы в период существования нэпа, считал, что «в данный момент мы никоем образом не можем отказаться от стачечной борьбы, не можем принципиально допустить закона о замене стачек обязательным государственным посредничеством».12 А.И. Догадов и A.A. Андреев в противовес В.И. Ленину решительно выступили против признания законности стачек на государственном предприятии. Я.Э. Рудзутак и М.П. Томский поддержали позицию председателя СНК.13 Таким образом, в комиссии сложились две группы: с одной стороны, А.И. Догадов и A.A. Андреев, с другой — В.И. Ленин, Я.Э. Рудзутак и вернувшийся в ВЦСПС М.П. Томский. При этом А.И. Догадов и A.A. Андреев продолжали отстаивать политику огосударствления профсоюзов, недооценивая противоречия,’ которые могли возникнуть между хозорганами и профсоюзами в период осуществления новой экономической политики.

Из письма Г.Е. Зиновьева к В.И. Ленину видно, что большинство профессионалистов при обсуждении тезисов на дискуссионном клубе поддержали точку зрения В.И. Ленина и Я.Э. Рудзутака. В то же время один из участников обсуждения И.Н. Смирнов подчеркнул важность принятия тезисов на случай потери Советской власти, так как это позволило бы сохранить влияние на рабочих через профсоюзы.н Данное замечание характерно для периода перехода к нэпу, когда многие партийные и профсоюзные работники видели в этом угрозу реставрации капитализма.

В окончательном варианте тезисы «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики» были приняты и опубликованы Политбюро в газете «Правда» 17 января 1922 г.

Тезисы определили новый курс работы профсоюзов в условиях нэпа. В документе указывалось, что в условиях нэпа, когда допускается развитие торговли и капитализма, а госпредприятия переходят на хозрасчет, неизбежно будет возникать противоречие между рабочими массами и администрацией предприятий. Понимая неизбежность возникновения конфликтных ситуаций, в тезисах называлась главной задачей момента защита профсоюзами классовых интересов пролетариата. Для этого аппарату профсоюзов предлагалось так перестроить свою работу, чтобы он имел возможность активно защищать своих членов перед лицом работодателей. За профсоюзами признавалось право на создание конфликтных комиссий, стачечных фондов, фондов взаимопомощи и т.п.

Признавая право профсоюзов на стачки, авторы тезисов подчеркивали, что «применение стачечной борьбы в государстве с пролетарской госвластью может быть объяснено и оправдано исключительно бюрократическими извращениями пролетарского государства и всяческими остатками капиталистической старины в его учреждениях, с одной стороны, и политической неразвитостью и культурной отсталостью трудящихся масс — с другой». Наиболее правильным и целесообразным методом разрешения конфликтов между рабочими и администрацией признавалось посредническое участие профсоюзов в виде переговоров или судебных исков.15

Выступая впоследствии на V съезде профсоюзов, М.П. Томский охарактеризовал принятие тезисов как «нашу профсоюзную революцию» и начало «нового курса в профсоюзном движении».16 В своих теоретических работах, посвященных развитию профсоюзов в условиях нэпа, он стремился обосновать и развить теорию взаимоотношений профсоюзов с государством и его хозяйственными органами. Впервые идеи М.П. Томского были изложены в его статье «Новые задачи профсоюзов», которая была опубликована в журнале ВЦСПС «Вестник труда» за январь 1922 г.

В данной статье М.П. Томский впервые обосновал теорию «советского тред-юнионизма». Признавая, что пролетариат без подготовки не может управлять народным хозяйством, он считал, что в новых условия хозяйствования профсоюзы должны были изменить тактику действия. «Принцип хозяйственного расчета, — указывал Томский, -сам по себе требует строжайшей ответственности уполномоченных государством лиц, так как государство, предоставляя им свободу инициативы, в то же время налагает на управление промышленными комбинатами и отдельными предприятиями и большую ответственность, а это в свою очередь требует гибкости, предприимчивости, единства воли и осуществимо лишь при условии проведения сверху донизу единоначалия во всех органах хозяйственного управления».17

По мнению М.П. Томского, это влекло за собой необходимость пересмотра взаимоотношений между органами союзов и хозяйственными органами. Профсоюзы должны были отказаться от принципа равной стороны в области назначения заводоуправлений, а также не вмешиваться в ход производства. Признавая необходимость единоначалия, он указывал, что гарантии избежать бюрократизации руководителя предприятия не существует. Наряду с воспитанием рабочих, повышением их культурного и образовательного уровня, профсоюзы должны были следить за тем, чтобы интересы нарождающейся советской бюрократии не шли в разрез с интересами рабочего класса. Объясняя неизбежность столкновения интересов администрации хозрасчетных предприятий с интересами рабочих, М.П. Томский подчеркивал, что стремление к безубыточности, заставит административно-хозяйственные органы заниматься исключительно данной задачей и неизбежно приведет к соревнованию с частными предприятиями. При таких обстоятельствах деятельность заводоуправлений не всегда будет отвечать пожеланиям рабочих. Именно в этой ситуации профсоюзы могут взять на себя функцию защитника интересов работников предприятия, выступая в роли договаривающейся стороны.18

Защитная функция профсоюзов в условиях нэпа определялась так же и с появлением частных капиталистических предприятий.

На практике новый курс профсоюзов стал осуществляться уже с июля 1921 г., когда по решению ВЦСПС на некоторых госпредприятиях стали заключаться первые коллективные договора для нормирования условий труда.19

В ноябре 1921 г. ВЦСПС разработал специальное циркулярное письмо ко всем профсоюзным организациям о новой задаче профсоюзов в изменившихся хозяйственных условиях. Это письмо было разослано по всем ЦК производственных отраслевых профобъединений на предварительное обсуждение. В письме говорилось: «Возрождение некоторой части капиталистического хозяйства (частные предприятия, аренда, концессии, свободная торговля и т.п.) и новые формы ведения хозяйства в отраслях государственной промышленности на основах хозяйственного расчета, трестирование и возможность конкуренции в производстве, введение сдельных систем и заработной платы и т.п. — все это с несомненностью усиливает элемент эксплуатации наемного труда в

производстве. Вот почему с особой настойчивостью в настоящий момент выдвигается задача профсоюзов в отношении охраны интересов своих классов. »20

В феврале 1922 г. состоялось заседание ВЦСПС, на котором был рассмотрен вопрос о конкретном проведении в жизнь решений ЦК РКП(б). На заседании была подтверждена зависимость заработной платы от производительности труда, а коллективный договор признан как необходимый документ для организации трудовых отношений. Совещание признало допустимость забастовок и приняло меры для создания конфликтных комиссий. Была подчеркнута необходимость перехода к добровольному и индивидуальному членству в профсоюзах.21 К началу 20-х годов профсоюзное движение обладало разветвленной системой союзных и межсоюзных органов. В ВЦСПС входило 23 отраслевых профсоюза, которые объединяли в своих рядах 6,8 млн чел.22

В годы Гражданской войны вся работа профсоюзов концентрировалась вокруг межсоюзных объединений. Повсеместно существовали межсоюзные органы: губернские советы профсоюзов, бюро или уполномоченные ВЦСПС, уездные бюро и местечковые секретариаты. Губернские советы профессиональных союзов и уездные бюро практически сконцентрировали в своих руках всю союзную работу. Производственные (отраслевые) объединения постоянно уменьшались в своем числе, переходя в подчинение межсоюзным объединениям. В условиях нэпа руководство ВЦСПС расценивало усиление региональных межсоюзных органов как «вред профсоюзному движению».2;)

ВЦСПС решительно выступил против усиления губпрофсоветов, не позволяя им закрывать местные отделения производственных отраслевых союзов. С 1922 г. началось восстановление некоторых союзов, ранее поглощенных другими объединениями. Так, от союза работников просвещения отделился союз работников искусств, произошло разделение союзов водников и железнодорожников, а также восстановление губотделов и уездных отделений производственных отраслевых профсоюзов, в то время как аппарат межсоюзных объединений начал сокращаться.

Окончательно идею «единого союза» отверг V Всероссийский съезд профсоюзов, который проходил в Москве 17-22 сентября 1922 г. Съезд прошел в обстановке полного «единодушия», что объяснялось составом его участников. Из 775 делегатов съезда с решающим голосом 727 являлись коммунистами, 46 были беспартийными, а другие партии были представлены 2 социал-демократами.2/1

В резолюции по организационному вопросу, принятой съездом, отмечалось, что построение профсоюзов должно соответствовать задаче защиты профсоюзами прав и интересов рабочего класса. В соответствии с разнообразием форм организации отраслей народного хозяйства (трестирование, централизованное управление, несовпадение районов действия и т.п.) съезд признал необходимым перенести центр тяжести работы на производственные отраслевые союзы. Такое решение должно было способствовать защите интересов трудящихся через коллективные договора и тарифные соглашения в различных отраслях.25

V Всероссийский съезд принял решение о переходе к индивидуальному членству. По мнению делегатов съезда, индивидуальное членство являлось «лучшей формой связи рядового работника со своим союзом».26 Одновременно с введением индивидуального членства в профсоюзах в практике организационной работы вводилось секционное строительство. В период с 1919 по 1922 г., когда основной задачей в организационной работе являлось создание «единого союза», секционное строительство не приветствовалось и рассматривалось как временная переходная ступень к появлению более крупного общесоюзного объединения. В то же время практика показала, что у работников при-

сутствует стремление к защите своих узкопрофессиональных интересов. Переход к нэпу еще больше способствовал усилению позиций сторонников секционного строительства. Например, в союзе работников просвещения были выделены секция работников печати и секция научных работников, в союзе работников искусств — секция фото-кино работников и работников изобразительных искусств. V Всероссийский съезд профсоюзов подтвердил правильность такой линии организационного строительства, включив в резолюцию по организационному вопросу положение о целесообразности, «в целях лучшей связи с массами, создания производственных секций тех отраслей производства, которые являются обособленными от основного производства».27

В новых экономических условиях перед профсоюзами встал вопрос о финансовой самостоятельности. Новая экономическая политика-неизбежно вела к сокращению государственного бюджета, а следовательно, и к сокращению финансирования профсоюзов. В целом ряде циркулярных писем ВЦСПС подчеркивал, что основу финансовой базы профсоюзов должны составлять членские взносы.

Подводя итог имевшим место изменениям в организационной работе профсоюзов в период перехода к новой экономической политике, следует отметить, что произошло укрепление позиций производственных отраслевых объединений профсоюзов с сохранением общего руководства за межсоюзными центрами. Целый ряд организационных реформ (добровольное и индивидуальное членство, секционное строительство, развитие самостоятельной финансовой базы) способствовало развитию и укреплению связи профсоюзов с массами, помогало им выйти из затяжного кризиса периода Гражданской войны.

По мере развития новой экономической политики, в связи с переходом государственных предприятий на хозяйственный расчет, происходил переход от политики коллективного снабжения к денежной системе заработной платы и коллективному договору как регулятору оплаты труда. Еще 14 июля 1921 г. ВЦСПС постановил в качестве опыта организовать заключение коллективных договоров на нескольких крупных предприятиях. 5-го ноября 1921 г. он утвердил коллективный договор между союзом деревообделочников и Северолесом. В то же время тяжелое положение многих предприятий, отсутствие у большинства из них своего бюджета тормозило заключение коллективных договоров. Лишь с мая 1922 г. началась кампания по заключению коллективных договоров.

Соглашаясь с необходимостью перехода к денежной системе оплаты труда, V съезд профсоюзов отмечал, что темпы роста зарплаты должны определяться состоянием бюджета государства, размерами хлебного фонда, общей экономической конъюнктурой страны и темпом развития производительных сил. Съезд предостерег профсоюзные организации от «иллюзий о возможности доведения в ближайший период размеров заработной платы до уровня довоенного прожиточного минимума».28 Воздействовать на государство в области регулирования заработной платы предполагалось через «участие профсоюзов в плановых и регулирующих органах государства и путем союзного влияния на распределение ресурсов производства, государственных субсидий промышленности, налоговых тягот и т.п.».29

Съезд высказался за чисто денежную оплату труда. В то же время при проведении этой меры необходимо было учитывать особенности региона, конъюнктуру хлебного рынка и курс рубля для избежания инфляции. При этом в целях повышения производительности труда съезд рекомендовал широкое применение сдельной оплаты труда со строгим соблюдением продолжительности рабочего дня.30

Основным методом достижения поставленных целей признавался коллективный договор. «В обстановке диктатуры пролетариата, — говорилось в тезисах, — коллективный договор имеет двоякое значение в отношении частного и государственного предприятия. В первом случае коллективный договор является отражением соотношения сил в экономической борьбе между трудом и капиталом, во втором — отражением экономического положения госпромышленности в целом и данного предприятия в общей хозяйственной системе пролетарского государства».31 Однако съезд высказался против идеи декретирования обязательности коллективных договоров. Это объяснялось тем, что при законодательном признании коллективного договора государство, могло вернуться к твердому нормированию зарплаты, а также декретировать обязательное содержание коллективного договора.32

Новый курс профессиональной политики, оформившийся с конца 1921 — начала 1922 г., выдвинул на одно из первых мест в деятельности профсоюзов защиту экономических интересов рабочих. Это неизбежно влекло за собой возникновение конфликтов между профсоюзами и администрацией предприятий. По статистическим данным за январь — июнь 1922 г. одной из главных причин возникновения конфликтов на предприятиях была задолженность по заработной плате, которая достигала 50 трлн руб.33 Другой причиной, порождавшей конфликты и трения, являлось отставание заработной платы от реального прожиточного минимума.

В результате из-за задержки выплаты заработной платы имели место 61% забастовок, из-за недовольства ее размерами — 22% и по той и другой причине, вместе взятыми — 6%. Однако общее количество забастовок, несмотря на трудное экономическое положение, было невелико. По данным о потерях трудодней в ходе забастовочного движения на одного участника за 1895-1917 гг. потери составили в среднем 5,6 челове-кодней, в 1921 г. — 3,7, а в 1922г. — 2,1.^

Слабость стачечного движения во многом объяснялась быстрым реагированием профсоюзов на возникновение конфликтов, стремлением уладить их через переговорный процесс. Согласно материалам по Петроградской и Московской губерниям за первое полугодие 1922 г. в них произошло 4156 конфликтов, в то время как общее количество забастовок составило всего 39.33 В подавляющем большинстве случаев конфликты, разрешаемые через профсоюзные инстанции или с их участием, через органы Народного комиссариата труда, заканчивались в пользу трудящихся (см. табл. 1).

Итоги конфликтов за первое полугодие 1922 г. % числа конфликтов % числа участников

В пользу рабочих полностью 76,1 76,3

В пользу рабочих частично 15,4 19,1

Всего в пользу рабочих 91,5 95,4

Против рабочих 8,5 4,6

Результаты забастовок за этот же период показывают иную картину. Из 73 забастовок, о которых имеются сведения, положительно для рабочих закончились только 40,6%, частичный успех был в 39,9%, а отрицательный результат — в 19,7% случаев. При этом в 63 случаях из 73 забастовки проходили без санкции профсоюзов, а 2 — вопреки их решению.36

V Всероссийский съезд профсоюзов признал, в принципе, возможность конфликтов и забастовок не только на частнокапиталистических предприятиях, но и в государственном секторе. В резолюции съезда говорилось, что каждая потенциальная забастовка должна «рассматриваться как строго индивидуальный случай в отношении значения соответствующего сектора хозяйства и зависимости от него всей экономической жизни. Съезд заявил, что обязанностью профсоюзов является принятие всех мер для скорейшей ликвидации любой забастовки, которая начнется стихийно или против желания органов союза».37 ЦК союзов предоставлялось преимущественное право в принятии решения о проведении забастовки, при этом в каждом случае этот вопрос должен был согласовываться с соответствующими межсоюзными объединениями.

Для успешного проведения забастовок профсоюзы учреждали забастовочные фонды, причем средства этого фонда нельзя было тратить на другие цели.38 Наряду с перестройкой работы профсоюзов менялось и трудовое законодательство. Еще в период работы съезда началась подготовка проекта нового Кодекса законов о труде (КЗоТ), который должен был придать силу закона принципам трудовых отношений, установленных нэпом. Кодекс 1922 г. строился на добровольных соглашениях. В отличие от периода «военного коммунизма», государство устанавливало только минимум заработной платы, который мог превышаться, а также выдвигало требование соблюдения минимума условий труда (восьмичасовой рабочий день, оплаченные отпуска, ограничения на применение детского труда и т.п.). Коллективный договор, заключенный профсоюзом, становился обязательной формой трудовых соглашений. При этом право на заключение коллективного договора имел только профсоюз. Закон устанавливал систему примирительных конфликтных учреждений, местных расценочно-тарифных комиссий, примирительных камер и т.п.

Согласно новому Кодексу законов о труде трудоустройство должно было осуществляться через биржи труда. За профсоюзами сохранялась монополия на охрану труда и защиту интересов рабочих. Администрация не имела права вмешиваться в выборы руководящих профсоюзных органов на местах. В свою очередь профсоюзы не должны были игнорировать права нанимателей. Невыполнение рабочими требуемой нормы производства могло быть наказано в виде удержаний из заработной платы, которая не должна была быть менее 2/3 от стандартного уровня. В Кодексе присутствовал длинный перечень оснований, позволяющий уволить рабочего без компенсаций в случае невыполнения им своего договора. Новый Кодекс законов о труде вступил в силу 15 ноября 1922 г. Принятие кодекса знаменовало собой завершение создания политических, экономических и правовых условий для деятельности профсоюзов в условиях новой экономической политики.

Новый курс в деятельности профсоюзов поднял их авторитет в глазах рабочих: для многих из них профсоюзы оставались той организацией, которая сможет защитить их интересы в условиях возрождения частнокапиталистических отношений. Так, в резолюции рабочих металлистов Коломенского завода говорилось: «Мы, мастеровые, рабочие, работницы и служащие, постановили: с появлением нового возрождающегося капитала мы твердо и неуклонно заявляем, что профсоюз как таковой есть наша родная, рабочая организация, без которой при новой экономполитике обойтись не представляется возможным. Профсоюз — это единственный защитник рабочих, и посему мы все, как один человек, добровольно вступаем в члены профсоюза металлистов».39

Реализуя принципы политики «советского тредюнионизма», профсоюзы уделяли самое серьезное внимание кампании по заключению коллективных договоров.

2 октября 1921 г. Президиум ВЦСПС утвердил проект Примерного коллективного договора на капиталистических предприятиях.’10 В целом структура Примерного коллективного договора на предприятии оставалась стабильной в течение всего периода нэпа. Утвержденный в феврале 1925 г. Президиумом ВЦСПС Примерный коллективный договор содержал 7 разделов: общие положения; наем и увольнение; заработная плата, нормы и порядок оплаты труда; рабочее время и отдых; охрана труда; ученичество; культработа.

К коллективному договору на предприятии прилагались Правила внутреннего распорядка на заводе, которые разрабатывались и принимались в том же порядке, что и коллективный договор. В Правилах определялись обязанности рабочих на предприятии и их права.

Согласно инструкциям ВЦСПС коллективный договор не должен был повторять положения КЗОТа, так как все положения Кодекса являлись обязательными для работодателей. Профсоюз получал возможность развивать положения Кодекса в зависимости от возможностей предприятия. Коллективный договор распространялся на всех членов профсоюза, что, по мнению лидеров профсоюзов, должно было способствовать повышению роли и влияния профсоюзов в массах. Однако это положение формировало иждивенческий подход у рабочих к профсоюзам, отстраняя часть рабочих от переговорного процесса.

В коллективных договорах предусматривались гарантии рабочим на случай временной остановки работы. Работодатели брали на себя обязательство набирать рабочих через отделы учета и распределения рабочей силы, при этом в первую очередь получали работу члены профсоюза. Профсоюзы имели право требовать увольнения рабочих, принятых на работу в обход установленного порядка.

Большое значение для профсоюзов имели пункты коллективного договора, согласно которым часть средств предприятия отчислялась на культурно-просветительс-кую работу. В Примерном коллективном договоре величина отчислений определялась в размере 1% от суммы заработной платы. Данные средства передавались в распоряжение профсоюза. Присутствовали в коллективном договоре и пункты об отчислении средств предприятия на содержание профсоюзного комитета.

В соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 26 августа 1922 г. «О порядке содержания ФЗК и месткомов и заменяющего их делегатского института» был установлен порядок, на основе которого предприятия были обязаны отчислять средства для проведения профсоюзной работы и передавать их профсоюзным комитетам в размере не менее 2% на сумму фонда заработной платы для предприятий до 500 работающих, 1,5% — для предприятий от 500 до 900 работающих и т.д. Эти средства расходовались на зарплату освобожденным работникам и на хозяйственные расходы профорганизации.»1

Особое место в коллективном договоре занимал раздел об оплате и нормировании труда. Расчет тарифных ставок предполагалось производить на основе прожиточного минимума. Денежное выражение прожиточного минимума должно было рассматриваться в соответствии с движением цен на продукты питания. ВЦСПС рекомендовал профсоюзным органам заключать коллективные договора на небольшие сроки — максимум на полгода. Это было связано с частым изменением цен на рынке.

Постепенно происходило совершенствование решения вопросов оплаты труда. По решению II Пленума ВЦСПС (1922) профсоюзы перешли от государственного нормирования труда к ее государственному регулированию. Минимальная ставка для рабо-

чих средней квалификации устанавливалась государственными органами по соглашению с ВЦСПС. В свою очередь профсоюзные органы на местах стремились к превышению государственного минимума при заключении коллективного договора.»12

В связи с тем, что центр тяжести работы по заключению коллективных договоров переносился в первичные профсоюзные организации, требовалось установление четкого порядка их заключения. Для достижения эффективности в данной работе ВЦСПС разработал специальную инструкцию о порядке заключения коллективных договоров. В ней была произведена классификация предприятий по их значимости, исходя из которой с каждой группой таких предприятий работали профсоюзные органы соответствующего уровня.

Так, владельцы предприятий, имеющих общегосударственное значение, или группы предприятий, расположенных в разных губерниях, но имеющих единое центральное правление, заключали коллективный договор с Центральными комитетами отраслевых союзов. На предприятиях, где работало более 100 человек, не относящихся к вышеуказанной группе, коллективный договор заключался с губернским отделением отраслевого союза. На предприятиях с меньшим количеством рабочих и служащих коллективные договора заключались местными отделениями отраслевых союзов.

Для концессионных предприятий устанавливался особый порядок заключения коллективного договора. В связи с тем, что иностранные капиталисты заключали договор с Главным концессионным комитетом при СНК СССР, то для успешного заключения коллективного договора профсоюзы должны были знать условия концессионного договора. Учитывая необходимость поддерживать контакты с концессионным комитетом, вся работа по заключению коллективного договора на предприятии передавалась Центральным комитетам соответствующих союзов.

Все заключенные коллективные договора подлежали регистрации в Народном комиссариате труда. Это позволяло обеспечить контроль за исполнением коллективного договора. Уже к осени 1922 г. только в Петрограде было заключено 3 тыс. коллективных договоров и тарифных соглашений, охвативших 300 тыс. рабочих и служащих/3

В период новой экономической политики система коллективных договоров была единственной формой регулирования условий труда и заработной платы. На 1 января 1926 г. число рабочих, охваченных действующими колдоговорами, равнялось 6 млн 700 тыс. чел., что составляло 87% от всех работающих.’1’1 Именно благодаря активной колдоговорной кампании, к середине 20-х годов заработная плата достигла довоенного уровня. При этом ее рост наблюдался прежде всего в базовых отраслях промышленности. В табл. 2 представлены данные о размере заработной платы фабрично-заводских рабочих (от ее довоенного уровня) за 1924/25 г.45

Период, г. Металлисты Текстильщики Химики Кожевники

Октябрь-декабрь 78,3 109,3 123,1 119,1

Январь-март 79,6 105,7 121,7 115,6

Апрель-июнь 83,2 105,6 123,3 119,8

Июль-сентябрь 90,7 118,5 135,6 128,8

Октябрь-декабрь 87,5 110,3 132,5 116,5

Профсоюзы стремились грамотно и продуманно проводить колдоговорную кампанию. При выдвижении требований они старались учитывать все факторы, которые в той или иной мере влияли на уровень заработной платы. Так, согласно документам, подготовленным руководством Ленинградского губернского совета профессиональных союзов (ЛГСПС) для переговоров по перезаключению коллективных договоров, профсоюзы должны были учитывать изношенность оборудования, загрузку предприятий, размеры притока новой рабочей силы в регион, экспортно-импортные планы промышленности, процессы реорганизации производства и т.п.’16

Практика заключения коллективных договоров показала всю справедливость слов о неизбежности конфликтов между администрацией государственных предприятий и профсоюзами. Администрация предприятий применяла полный набор методов, присущих рыночной экономике, для отстаивания своих интересов в период переговоров. Наиболее часто профсоюзы сталкивались с такими действиями администрации, как: затягивание переговоров; запугивание рабочих; повышение зарплаты в период колдоговорной кампании среднему управленческому звену; присылка на переговоры неответственных представителей; отказ предоставить профсоюзам материалы по экономическому положению предприятия; выдвижение предложений, идущих в разрез с действующим КЗОТом; отказ от проведения общих собраний для утверждения коллективного договора и т.п.’17 Такие действия администрации предприятий приводили к затягиванию переговоров о перезаключении коллективных договоров, срывая тем самым становление деловых партнерских отношений между профсоюзами и хозорганами. По данным Петроградских профсоюзов в период перезаключения коллективных договоров в 1927 г. из 814 договоров, охватывающих 400 тыс. рабочих, было подписано, на период завершения кампании, только 533 договора, охватывающих 280 тыс. рабочих.’18

Все это не могло не вызвать возмущения со стороны кадровых рабочих, которые еще не забыли опыт борьбы за улучшение своего положения в условиях самодержавия. В отчетах профсоюзных объединений хранится интересная информация о протестах рабочих в период 1922-1928 гг. Только в 1922 г. в России произошло 497 забастовок, в том числе в промышленности — 364, на транспорте и предприятиях связи — 92, с общим количеством участников 186 297 чел.’19 В стачечных выступлениях 1-е место занимали металлисты (131 забастовка и 59 192 участника стачек), 2-е — текстильщики (54 и 46 249 человек соответственно), 3-е — деревообделочники (41 и 9852 соответственно).50

Анализ материалов о забастовках на государственных предприятиях позволяет сделать вывод, что во многих случаях поводом к забастовкам служило неправильное поведение администрации, которая не хотела идти на переговоры с бунтующими рабочими, пренебрегала правами профсоюзов. Так, в декабре 1924 г. специальная комиссия Петроградского губкома обследовала положение на заводе им. К. Маркса. По ее данным заводоуправление не информировало рабочих о положении на заводе и о рыночных ценах на производимые ими изделия. Директор завода за весь год только дважды выступал перед рабочими и не согласовывал увеличение тарифных мер и снижение расценок с профсоюзным комитетом.51

Пренебрежение профсоюзами со стороны администрации предприятий приводило не только к конфликтам, но и ослабляло позиции профсоюзов, которые не могли предотвратить выступления рабочих. Такая ситуация имела место при проведении реформы заработной платы в 1927-1928 гг. Реформа сопровождалась рядом конфликтов на

предприятиях. Попытка административным путем, без предварительных переговоров с профсоюзами, ввести новое нормирование труда и расценки привела к ряду выступлений рабочих на крупных предприятиях. Так, в Петрограде произошли волнения рабочих на «Краен ом Путиловце», заводе «Большевик», текст ильных предприятиях. При этом первичные профсоюзные организации оказались в растерянности и не смогли предотвратить конфликт.52 В ходе выступлений рабочие использовали весь опыт, накопленный за десятилетия борьбы в защиту своих прав. Они проводили собрания и митинги, организовывали волынки и забастовки. Низовой профсоюзный актив во многих случаях выступал совместно с забастовщиками, так как был не подготовлен к происходящим событиям.53

К сожалению, во многих случаях первичные профсоюзные организации были связаны директивами руководящих органов профсоюзов, которые диктовали профсоюзному активу линию поведения на переговорах исходя из договоренностей между ВЦСПС и ВСНХ. Нежелание некоторых профсоюзных лидеров учитывать мнение рядовых рабочих при проведении переговоров с администрацией приводило к недоверию со стороны рабочих к профсоюзам. Например, в период перезаключения коллективного договора в Петроградском трамвайном парке им. М.И. Калинина после отказа учесть предложения работников в проект коллективного договора люди стали покидать собрание, чуть не сорвав его проведение.54

Трудовые конфликты возникали и в других промышленных центрах страны. По данным Центрального бюро статистики труда в 1926 г. на предприятиях было зарегистрировано 337 забастовок, в 1927 — 396, а в первой половине 1928 г. — 90. В них участвовали 43, 2 тыс., 25,4 и 9,7 тыс. чел. соответственно.55

Согласно сведениям отдела статистики труда Петроградского губернского совета профсоюзов большинство забастовок имело место на государственных предприятиях. Причина этого в том, что частные владельцы предприятий, поставленные Советской властью в жесткие рамки, вынуждены были строить свои отношения с рабочими на основе взаимовыгодного сотрудничества, в то время как представители государственных предприятий исходили в своих отношениях с рабочими из опыта политики «военного коммунизма». Данная статистика вызывала озабоченность у лидеров профсоюзов, так как это не соответствовало общепринятому подходу к частному предпринимателю как к классовому врагу. В специальном информационно-директивном письме «О работе профсоюзов в концессионных и частных предприятиях», подготовленном в феврале 1929 г. секретарем ВЦСПС А.И. Догадовым, подчеркивалась необходимость «бороться со сглаживанием классовых противоречий» на частных предприятиях. Тревогу руководства ВЦСПС вызывали выступления профсоюзов в защиту работодателей с требованиями о снижении налогов, освобождении от штрафов и т.п. Даже получение профсоюзами дополнительных сумм от частных владельцев предприятий, не предусмотренных колдо-говорами, на проведение революционных праздников и помощь подшефным военным частям расценивалось как подкуп профсоюзных активистов.56

В отличие от государственного сектора, профсоюзы по отношению к частным предпринимателям стояли на почве классовой борьбы. Коллективный договор на частных предприятиях рассматривался профсоюзами не как инструмент сотрудничества, а как механизм давления на буржуазию.

Справедливости ради нельзя не сказать и о злоупотреблениях со стороны частных предпринимателей. На волне нэпа поднялась целая волна криминального предпринимательства. Материалы судебных процессов середины 20-х годов пестрят фактами

воровства со стороны «цивилизованных» предпринимателей. Только с 1924 г., по словам Ю. Ларина, частные предпринимательство в России стало приобретать «те формы деятельности, которые основаны не на злоупотреблениях, а на коммерческих операциях легального типа».57

В случае неисполнения решения судебной инстанции предприниматель привлекался к уголовной ответственности и мог быть оштрафован до 300 руб. золотом или приговорен к принудительным работам на срок до 5 мес.58

Необходимо заметить, что инспектора наркомата труда имели широкие права по отношению к нарушителям КЗоТа. Они могли брать подписку о невыезде и даже заключить под стражу нарушителей трудового права. Вся работа инспекторов труда происходила в тесном сотрудничестве с профсоюзами, что выражалось в проведении массовых обследований предприятий, привлечении нарушителей к ответственности, ужесточении законодательства о деятельности предпринимателей. Многие из этих мер вынуждали предпринимателей выполнять достигнутые договоренности с профсоюзами. В отчете союза швейников Ленинграда за 1924 г. отмечалось: «За последнее время со стороны хозяев наблюдается более правильное отношение к существующим законам о труде, и громадное большинство предъявленных требований выполняется раньше срока».59

Подводя итог деятельности профсоюзов России в период нэпа, необходимо отметить, что за короткий срок они сумели перестроить свою работу и вернуть себе доверие большинства рабочих. При проведении «нового курса» профсоюзы достаточно конструктивно сотрудничали с органами Советской власти. Было налажено и давало свои результаты сотрудничество с Наркоматами труда, здравоохранения, просвещения. В годы нэпа сложилась правовая база, обеспечивающая права профсоюзов в их взаимодействии с органами государственной власти. Профсоюзы оказывали существенное влияние на экономическую политику. Отказавшись от исполнения государственных функций, приобретенных в годы Гражданской войны, профсоюзы сумели найти свое место в новых условиях, выступая в качестве партнера государства, которое признало за ним право на существование в качестве представителя интересов трудящихся.

‘ Собр. узаконений. 1921. № 47. С. 230. 2 Там же. № 48. С. 240. Там же. № 53. С. 322. № 58. С. 382.

4 Милютин В.П. На новых путях. 1923. ‘Г. III. С. 69-74.

5 Карр Э. Большевистская революция. 1917-1923. М., 1990. С. 636. г’ Россия нэповская. М„ 2002. С. 131.

7 Собр. узаконений. 1921. № 27. С. 155.

8 Рашии А. Заработная плата за восстановительный период хозяйства СССР. М., 1928. С. 58-59; Русская промышленность в 1923 г. М., 1924. С. 126.

9 Струмилип СТ. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности за 1913— 1922 гг. М„ 1923. С. 28.

ГА РФ. Ф. 347. Он. 21. Д. 5. Л. 234-235 об. » Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 576.

12 Там же. С. 343-344.

13 Российский Государственный архив социально-политической итории. Ф. 5. Он. 2. Д. 17. Л. 44-45 (далее -РГАСПИ).

м Там же. Ф. 5. Он. 2. Д. 17. Л. 72-73.

15 Правда. 1922. 17 января.

16 Стспогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. М„ 1922. С. 105.

17 Томский М. Новые задачи союзов // Вестник труда. 1922. № 1. С. 4.

IU Чехии А. Азбука профдвижения. М., 1924. С. 137.

21 Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 48, 88-89, 109.

22 Носач В.И. Профсоюзы Советской России в годы гражданской войны (1918-1920). М., 1978. С. 35.

23 Андреев А. Профессиональные союзы России в 1921-1922 гг. // Хрестоматия по истории рабочего класса и профессионального движения в России. Л., 1925. Т. 2. С. 379.

u Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 376. 23 Там же. С. 514.

2.1 Там же. С. 520.

28 Там же. С. 527. 2’J Там же, 526.

311 Там же. С. 527.

31 Там же. С. 528.

33 Материалы по статистике труда. М., 1922. Вып. 14. м ЧекинА. Азбука профдвижения. С. 145.

35 Там же. С. 147. м Там же.

37 Степогр. отчет V Всероссийского съезда профессиональных союзов. С. 529.

38 Носач В.И. Профессиональные союзы России. 1905-1930 гг. М., 2002. С. 313. зи Вестник труда. 1922. № 7. С. 17.

Материалы по регулированию труда в частных предприятиях. М., 1921. 11 Положение о фабзавкомах и месткомах. Справочник профсоюзного работника. М., 1926. С. 6.

1.2 Горелов О.И. Цугцванг Михаила Томского. М., 2000. С. 163.

43 Носач В.И., Лобок Д.В., Морозов В.Б. Профсоюзы Санкт-Петербурга. 1905-1930 гг. СПб., 2000. С. 246. ‘м Профессиональные союзы СССР. 1924-1926 гг. Отчет ВЦСПС к VII съезду профессиональных союзов. М„ 1926. С. 188.

45 ЦГА СПб. Ф. 6276. Он. 272. Д. 5. Л. 156. «Там же. Л. 164-165. » Там же. Д. 6. Л. 89-98. ‘ 1,8 Там же. Л. 95. т ГА РФ. Ф. 5451. Оп. 6. Д. 710. Л. 8. 50 Там же.

31 Центральный Государственный архив историко-политических документов СПб. Ф. 16. Оп. 1. Д. 18. Л. 96 (далее — ЦГАИПД СПб).

52 ЦГА СПб. Ф. 6276. Оп. 272. Д. 6. Л. 91.

34 Там же. Л. 116.

35 Профессиональные союзы СССР. 1926-1928: Отчет ВЦСПС к VIII съезду профессиональных союзов. М„ 1928. С. 358.

56 ЦГА СПб. Ф. 6276. Он. 277. Д. 5. Л. 80-81.

37 Ларин Ю. Частный капитал в СССР //Антология экономической классики. М„ 1993. Т. 2. С. 483.

38 Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа (1921-1925 гг.) Л., 1969. Ч. II. С. 126-127.

39 Там же. С. 143.

Статья поступила в редакцию 29 июня 2006 г.

Организационно-правовые формы частных коммерческих предприятий в промышленности РСФСР в период новой экономической политики (1921-1929 гг. ) Текст научной статьи по специальности « Экономика и бизнес»

Аннотация научной статьи по экономике и бизнесу, автор научной работы — Гаврилов Кирилл Георгиевич

В статье определяются особенности понимания термина « организационно-правовая форма предприятия » в изучаемый период и особенности классификации организационно-правовых форм частных промышленных предприятий. Определяются факторы, повлиявшие на развитие законодательства об организационно-правовых формах предприятий в период Новой экономической политики ( НЭПа ). Исследуются организационно-правовые формы, преобладавшие в крупной и средней негосударственной промышленности ( Договор концессии , Договор аренды , Акционерное общество , Синдикат), а также организационно-правовые формы, преобладавшие в мелкой частной промышленности (Совладельчество, различные виды Хозяйственных товариществ ). Делается вывод о распространённости в законодательстве множества спорных новаций, связанных с готовностью законодателя намеренно ухудшать правовое положение частной промышленности .

Похожие темы научных работ по экономике и бизнесу , автор научной работы — Гаврилов Кирилл Георгиевич

Organizational-legal forms of private commercial enterprises in the industry of the RSFSR du-ring the New Economic Policy (1921-1929)

The article defines the features of an understanding of the term «organizational-legal form of enterprise» during the studied period, and the >NEP ) are described. We study the organizational-legal forms that prevailed in largeand medium-scale non-state industry ( concession agreement , lease, joint-stock company , syndicate) as well as those prevailed in the small private industry (joint property, various kinds of business partnerships). It is concluded that the legislation contained a lot of contentious innovations, connected with the willingness of the legislator intentionally to degrade the legal status of private industry .

Текст научной работы на тему «Организационно-правовые формы частных коммерческих предприятий в промышленности РСФСР в период новой экономической политики (1921-1929 гг. )»

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011

ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ ЧАСТНЫХ КОММЕРЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ РСФСР В ПЕРИОД НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ (1921-1929 гг.)

Пензенский государственный педагогический университет имени В. Г. Белинского,

кафедра истории и права e-mail: [email protected]

Гаврилов К. Г. — Организационно-правовые формы частных коммерческих предприятий в промышленности РСФСР в период Новой экономической политики (1921-1929 гг.) // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 353-361. — В статье определяются особенности понимания термина «организационноправовая форма предприятия» в изучаемый период и особенности классификации организационно-правовых форм частных промышленных предприятий. Определяются факторы, повлиявшие на развитие законодательства об организационно-правовых формах предприятий в период Новой экономической политики (НЭПа). Исследуются организационно-правовые формы, преобладавшие в крупной и средней негосударственной промышленности (Договор концессии, Договор аренды, Акционерное общество, Синдикат), а также организационно-правовые формы, преобладавшие в мелкой частной промышленности (Совладельчество, различные виды Хозяйственных товариществ). Делается вывод о распространённости в законодательстве множества спорных новаций, связанных с готовностью законодателя намеренно ухудшать правовое положение частной промышленности.

Ключевыеслова:НЭП,промышленность,предпринимательство,организационно-правовыеформыпредприятий, Договор концессии, Договор аренды, Акционерное общество, Хозяйственное товарищество.

Gavrilov К. G. — Organizational-legal forms of private commercial enterprises in the industry of the RSFSR during the New Economic Policy (1921-1929) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2011. № 23. P. 353-361. — The article defines the features of an understanding of the term «organizational-legal form of enterprise» during the studied period, and the classification particularly of legal forms of private industrial enterprises. The factors influenced the development of legislation on legal forms of enterprises in the period of New Economic Policy (NEP) are described. We study the organizational-legal forms that prevailed in large- and medium-scale non-state industry (concession agreement, lease, joint-stock company, syndicate) as well as those prevailed in the small private industry (joint property, various kinds of business partnerships). It is concluded that the legislation contained a lot of contentious innovations, connected with the willingness of the legislator intentionally to degrade the legal status of private industry.

Keywords: NEP, industry, entrepreneurship, organizationalandlegalformsof enterprises, concessionagreement, lease agreement, joint-stock company, business partnership.

В современном российском обществе развивается дискуссия об организационных и правовых способах стимулирования ускоренного экономического развития страны и преодолении зависимости экономики от сырьевого сектора. Не ставя под сомнение постиндустриальный характер будущей модернизации, всё же стоит отметить важность развития современной промышленности, без которой невозможно успешноефункционированиеэкономикиинформаци-онного общества.

Одним из эффективных механизмов воздействия на промышленную сферу является законодательство об организационно-правовых формах предприятий.

Двадцатые годы ХХ века дают замечательный материал по законодательной и правоприменительной практике, связанной с вопросами регулирования предпринимательской деятельности в промышленной сфере. Годы Новой экономической политики (НЭПа) были наполнены теоретическими спорами юристов и смелыми правовыми экспериментами.

Современные пути реформирования российского законодательства о предпринимательской деятельности также вызывают множество дискуссий. Современная цивилистика должна воспользоваться опытом законодательства периода НЭПа для рационального применения гражданско-правовых механизмоврефор-мированияобществаиэкономикисовременнойРоссии.

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 23 2011

Факторы, повлиявшие на развитие законодательства об организационно-правовых формах предприятий в период НЭПа

Первоначально НЭП стал реакцией большевиков на яростное сопротивление крестьянства политике «военного коммунизма» [22, С. 220]. К середине 1920-х годов в СССР уже были сформулированы и обсуждены некоторые принципы управления промышленным сектором. В частности, делались попытки создания кооперативных сетей, которые послужили бы управляющими центрами для мелкой и кустарной промышленности [37, С. 274-276].

Первым законодательным актом о допуске частника в легальное производство в масштабах всей страны стал декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР (СНК) от 5 июля 1921 г. об аренде [29]. Современники отмечали, что ни одно из мероприятий новой экономической политики не вызывало столько полемических страстей, сколько данный документ.

Начиная Новую экономическую политику, правительство большевиков не обладало стройной концепцией по управлению частной предпринимательской инициативой в промышленности. Мероприятия по регулированию указанной сферы и решали тактические проблемы. Нормативные акты множились с каждым годом и противоречили один другому. В итоге на практике требования закона нарушались, изобретались нормы местного применения.

Наглядным примером противоречивости законодательства о частной промышленности служит ситуация с ограничением размеров частных промышленных предприятий. С одной стороны, декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и СНК от 7 июля 1921 г., посвященный кустарной и мелкой промышленности, устанавливал, что частные лица могут иметь промышленные предприятия с числом рабочих не более 20 человек [30]. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года (ГК РСФСР) оставлял решение этого вопроса в ведении специального законодательства [14, Ст. 55]. Но, с другой стороны, к 1925 году существовали сотни предприятий, насчитывавшие более 20 рабочих. Многие совнархозы вообще не регистрировали их, а другие регистрировали условно [28, С. 11]. Данную проблему пытался решить Высший Совет Народного Хозяйства при СНК (ВСНХ), напоминая о категорическом запрещении регистрации частных промышленных предприятий с числом рабочих более установленного небольшого предела. Чтобы удовлетворить объективную потребность экономики в укрупнении частных предприятий, в ВСНХ был разработан проект декрета, устанавливающий явочный порядок регистрации для частных предприятий с числом рабочих менее 20 и разрешительный с числом рабочих не более 50. Декрет утвержден не был, и укрупнение частных предприятий происходило нелегально: в лжекооперативах и рассеянных мануфактурах.

Внутренняя противоречивость советского законодательства в отношении частного предпринимательства в промышленности была обусловлена не только отсутствием концепции НЭПа в первые годы

НЭПа, но и напряженной теоретической борьбой среди советских юристов того времени. Основные принципы нового советского права только вырабатывались. Законодатели, эксперты, судьи, профессура разделились на «юристов-марксистов», выдвигавших идею создания принципиально нового права, и правоведов, стремившихся приспособить традиционные гражданско-правовые институты к новым условиям социалистической экономики. Научные споры указанных школ хорошо представлены в научной периодике, вобобщающихработах, брошюрахпоотдельным темам [1; 2; 3; 13; 27; 34]. Теоретические разногласия нашли своё отражение и в противоречивых нормативных актах, и в диаметрально противоположном толковании одних и тех же норм разными юристами.

И наконец, фактором, негативно повлиявшим на развитие частной промышленности в цивилизованных организационно-правовыхформах,сталоорганизаци-онное и финансовое давление на предпринимателей. Организационное давление проявлялось в упрощенном оформлении сделок, разрешений, регистраций для государственных и кооперативных предприятий и в усложненном порядке — для частных лиц. Отсутствовали организационные условия для привлечения в промышленность капиталов средних и мелких держателей (накопления крестьянства, городских слоев, чиновничества). Работникам государственного аппарата категорически запрещалось любое участие в коммерческих предприятиях под страхом уголовного преследования.

Финансовоедавлениеначастныепромышленные предприятия проявилось в запрете частных кредитных организаций (кроме обществ взаимного кредита, действовавших в чрезвычайно жестких рамках) и в распределении государственных кредитов преимущественно среди обобществленных предприятий. Для частных предприятий советские банки устанавливали процент по кредиту значительно выше, чем для кооперативов. Но даже на этих условиях частная промышленность, нуждавшаяся в оборотных средствах, не могла получить кредит легально в необходимом размере [38].

У казанные факторы породили следующие негативные явления:

1) перетекание капиталов из промышленности в спекулятивную торговлю;

2) готовность предпринимателей к получению прибылей за счет нарушения требований закона, ибо соблюдение закона зачастую не давало возможностей даже для простого воспроизводства капитала;

3) уменьшение размеров предприятия, использование скрытых организационных форм: договора тайноготоварищества(неразрешенногозаконодатель-ством), рассеянной мануфактуры, лжекооперативов.

Понимание термина «организационно-правовая форма предприятия». Виды организационно-правовых форм частных промышленных предприятий в изучаемый период

Необходимо учитывать, что системы организационно-правовых форм хозяйствующих субъектов

в законодательстве периода НЭПа и в современном гражданскомзаконодательствесерьёзноразличаются.

В настоящей статье используется толкование термина, принятое в юридической науке изучаемого периода. Под организационно-правовой формой понимается способ закрепления и использования иму-ществахозяйствующимсубъектом.Выборопределён-ного способа влияет на правовой статус субъекта и его возможности в гражданском обороте.

Классификацияорганизационно-правовыхформ частных предприятий в двадцатые годы ХХ века основывалась не на логике классической цивилистики, а на идеологическом критерии соответствия предприятия социалистической экономике.

В сборнике законов о частной промышленности за 1924 г. на основе действующего законодательства выделялось несколько типов частной промышленно-сти:кустарно-ремесленная, кооперативная,арендная, концессионная и акционерная [18]. Специфика арендной, концессионной и смешанно-акционерной организационных форм понималась как подконтрольность этих предприятий государству, несмотря на вложения капиталов со стороны частных лиц. Специфика кооперативной и акционерной (без участия государства) форм определялась как отсутствие государственных экономических рычагов управления ими. Поэтому акционерная форма не поощрялась, а кооперативная подвергаласьогосударствлениючерезсистемусоюзов. Удивительно и непонятно человеку, мыслящему современными правовыми категориями, что такая форма, как различные товарищества, в данной классификации была упущена.

Подтермином«кустарно-ремесленнаяпромыш-ленность» в советской статистике 20-х годов ХХ века понимались все нецензовые предприятия. В указанную категорию попадали все заведения без механического двигателя с числом рабочих мест не более тридцати или с двигателем и максимум шестнадцатью рабочими. Таким образом, в этом понятии объединялись и кустарь-одиночка, и рассеянная мануфактура, и промышленное предприятие. Кроме того, в эту же категорию относились все кооперативы, независимо от числа рабочих и двигателей [6, Л. 35].

Подобный способ учета явно осложняет отделение организационных форм частных коммерческих предприятий от форм кооперативных и государственных заведений.

Производственные кооперативы существовали в формах трудовых артелей, кредитно-промысловых товариществ, закупочно-сбытовых и складочносырьевых товариществ. Размытость и неопределенность этих конструкций позволяла частнику легко их использоватьдлясозданиялжекооперативов [6,Л.36].

Но большая часть промышленных заведений попадала в категорию кустарной промышленности. Масштабы частного капитала в кустарной промышленности были подавляющими. 92,9 % всех промышленных патентов, выданных в 1924-1925 годах, получили частники. Причем, 63 % из них приходились на внегородское производство .Неследуетзабыватьитого,что,

по оценкам Г осударственной Комиссии СССР по Планированию при Совете Труда и Обороны СССР при СНК СССР (Госплан), свыше 90 % частных промышленных предприятий не учитывались статистикой и не получали патента [16, Л. 74].

Организационно-правовые формы негосударственных предприятий в крупной и средней промышленности

С самого начала своего прихода к власти большевики рассматривали концессию в качестве желательной формы участия частного капитала в советской экономике. Разумеется,речьшлапреимущественнооб иностранном капитале, так как в условиях политики национализации никакой речи быть не могло о значительном частном капитале внутри страны. Уже весной

1918 года в ВСНХ обсуждался план использования договоров концессии для привлечения иностранного капитала в промышленность, а летом 1918 года была созданаспециальнаяконцессионная комиссия приСо-ветеНародныхКомиссаров,ноГражданскаявойнапо-мешала ее работе.

К концу 1920 года, когда основные события Гражданской войны были позади, был издан первый нормативный акт, призванный урегулировать концессионные отношения. Декрет [26] устанавливал перечень объектов, которые могли быть представлены в концессии. Данный перечень был установлен Народным Комиссариатом Земледелия [25, С. 8-23]. В документе определялись лесные и горные концессии в Сибири и Европейской части России, пахотные территории в южных районах страны.

После провозглашения новой экономической политики круг концессионных объектов стал расширяться, в него постепенно входили угольные, химические, металлургические предприятия [39].

Потенциальные инвесторы не торопились вкладывать капиталы в советскую экономику. Первый концессионный договор был заключен только во второй половине 1921 г., и к концу 1921 г. насчитывалось пять подобных сделок [40].

Порядокзаключения концессионных договоров не был единым. Условно можно выделить концессии, заключаемые по общим правилам, коммунальные и электрификационные концессии.

По общему правилу, решение о заключении концессионного договора принималось Главным Концес-сионнымКомитетомприСоветеНародныхКомиссаров СССР [41]. Но заявка на концессию могла быть приня-тавКонцессионныхкомитетахотраслевыхнаркоматов, Концессионных комиссиях Союзных Республик или в Концессионныхкомиссияхзарубежныхторговыхпред-ставительств [15]. Указанные органы были уполномочены вести переговоры и заключать предварительные договоры, но правомочие по заключению окончательного договора оставалось только за Советом Народных Комисаров СССР, даже в случае, если доходы от концессии получала Союзная республика [15].

Концессионные договоры на коммунальные предприятия, если концессионерами выступали граж-

дане СССР и если договоры не содержали отступлений от общих законов, заключались Губернскими Ис-полнительнымиКомитетами.Договоры,неудовлетво-ряющие указанным условиям, требовали одобрения в Совете Народных Комисаров [5, С. 44].

Концессии, выдаваемые кооперативам для постройки электростанций местного значения, практически заключались в явочном порядке при условии соблюдениястандартныхусловий,утвержденныхГос-планом СССР 21 ноября 1923 г. [32].

Нормативной базой концессионной организационно-правовой формы частного капитала служили следующие акты. Упоминавшийся ранее де-крет«Об общих экономическихи юридических условиях концессий» от 23 ноября 1920 г., Лесной кодекс, статьи 55 и 416 Гражданского кодекса, специальные декреты по отдельным концессиям и концессионные договоры.Причемсодержаниедоговоровварьирова-лось в зависимости от конкретного предмета концессии [33, С. 12].

Условия каждого конкретного концессионного договора представляли продукт согласования интересов государства и предпринимателя и зависели от текущей ситуации.

Попытки ВСНХ и Совета Труда и Обороны (СТО) выработать систему типовых договоров не увенчалась успехом в связи с быстро меняющейся конъюнктурой и не менее изменчивой государственной политикой [5, С. 44]. Общих правовых норм, четко регулировавших условия концессий, не существовало.

Договоры концессии могли быть заключены с любыми иностранными субъектами, как частноправовыми, так и публично-правовыми [42]. Исключение составляли лишь швейцарские предприниматели и фирмы в связи с экономическим бойкотом швейцарского союза [15]. Список возможных концессионеров носил открытый характер. Концессии получали даже смешанные акционерные общества, среди участников ко-торыхзначилосьсамо Советскоегосударство [5,С. 46].

Существовало мнение, что юридической сущностью подобных договоров являются арендные отношения, отличия которых от классической аренды заключаются лишь «в более продолжительном сроке и болееширокомобъемеправ,предоставляемыхконцес-сионерувотношениидосрочногорасторжениядогово-ра государством» [43].

Свои особенности имелись и в договорах муниципальных и электрификационных концессий. В них должны были содержаться условия по участию в предприятии потребителей или абонентов, условия о порядке установления тарифов [5, С. 46].

Чаще всего в обязанности концессионера входили не только определенные капитальные вложения в виде денежных средств и оборудования, но и ведение работ в рамках согласованной производственной программы, исполнение попутных обязанностей (например, по постройке железной дороги, по дополнительной переработке сырья). От концессионеров государство требовало права доступа госконтролеров на предприятия, а также прекращения операций со

странами, прекратившими дипломатические отношения с СССР [5, С. 50-51].

Советские судебные структуры не всегда являлись беспристрастными арбитрами в спорах государства и концессионеров [44].

Декрет 30 мая 1923 г. запрещал уступку концессии третьим лицам, а также односторонний выход из договора [31].

По окончании концессии (при истечении срока или при расторжении договора) предприятие целиком переходило в собственность государства. Иногда, в виде исключения, в договорах указывалась обязанность возместить концессионеру стоимость неамортизированного капитала [45].

Часто в договорах прописывалось право государства на досрочный выкуп концессионного предприятия [5, С. 51].

В целом надежды, декларируемые властями в начале НЭПа, на концессию как основную и единственную форму привлечения частного капитала, не оправдались. Например, при наличии большого числа простаивающих промышленных предприятий в Самарской губернии частный капитал неохотно входил в концессионно-арендные отношения на государственных условиях [11, Л. 4]. Большая часть концессионных договоров, заключенных на территории РСФСР в периодНЭПа,передавалагосударственноеимущество во владение государственным кооперативам и предприятиям со значительным участием государственного или муниципального капитала. Таким образом, концессия превратилась в форму управления государственным имуществом, в способ его перераспределения, но не стала эффективной формой привлечения частного капитала. Концессионные договоры в качестве организационно-правовой формы частного предпринимательства в промышленности не имели массового применения.

Причинами неохотного заключения концессионных договоров со стороны предпринимателей стали нечеткость и неоднозначность законодательного регулирования концессионных отношений, отсутствие единых правил и требований, многочисленность подзаконных актов, ведомственное регулирование, индивидуальный характер каждой концессии и повышенные требования государства к концессионерам. Отпугивал иностранный капитал и сложный порядок регистрации иностранных субъектов гражданского оборота [46].

Арендные отношения в годы «военного коммунизма» были запрещены, исходя из принципов нового социалистического государства. Однако переход к Новой экономической политике способствовал возрождению правового института имущественного найма (аренды).

В условиях, когда подавляющее число предприятий были национализированы, путь передачи предприятия во владение предпринимателю на основании договора аренды казался очевидным. И в отличие от договора концессии, который носил характер особого государственногоразрешения,договорарендыподраз-

умевалпростовозмезднуюпередачугосударственного имущества во временное владение предпринимателя, что не требовало согласования на уровне Совета Народных Комиссаров.

Именно из-за организационной простоты арендная форма организации предпринимательской деятельности получила большее распространение, чем концессионные отношения. В фабрично-заводской промышленности частный капитал был представлен, главным образом, в форме аренды.

При разработке правового института аренды советский законодатель воспользовался богатым доре-волюционнымопытомнормотворчества.Определение круга субъектов имущественного найма осталось аналогичным дореволюционным нормам права.

Но в Гражданском кодексе РСФСР сократились предельные сроки договора, по сравнению с дореволюционной практикой, до 12 лет, если только договор не являлся заключенным на неопределенный срок [14, Ст. 154].

Появилось новое существенное условие договора найма национализированного или муниципализированного промышленного предприятия: это обязательства нанимателя «вести производство в размерах не ниже установленного договором минимума» [14, Ст. 162]. Указание этого положения дает право говорить о применении в договоре имущественного найма черт подряда, которые ограничивают содержание первого. На практике это выглядело, как исполнение государственного заказа.

Статья163ГражданскогокодексаРСФСР1922г. гласила, что сборы и повинности, связанные с нанятым имуществом, лежат на нанимателе, если иное не установлено законом или договором, равно как и страхование национализированного или муниципализированного предприятия в пользу государства или местного Совета. Несомненно, данная норма перекладывала дополнительные издержки с государства как собственника большей части предприятий на частника-арендатора.

В статье 165 Г ражданского кодекса содержалась норма,аналогичнаянормамконцессионногозаконода-тельства того времени: при окончании аренды национализированных или муниципализированных предприятий все улучшения должны были безвозмездно переходить в собственность государства.

Итогом законодательных экспериментов в данной сфере стал фактический срыв планов по привлечению частного капитала через форму имущественного найма предприятий. К концу 1922 года было арендовано менее половины запланированных предприятий, преимущественно мелких, с небольшим числом рабочих [47].

Результаты сдачи внаем государственных предприятий не достигали ожидаемого уровня. особенно провальными были компании по сдаче в аренду пекарен, предприятий текстильной и металлообрабатывающей отраслей. Успешно заключались договоры в химической и табачной отраслях [48].

В цензовой промышленности Самарской губернии в 1923-1924 годах доля частных арендаторов была более чем в три раза меньше, чем доля кооперативов, арендующих государственные предприятия [10, Л. 2]. В цензовой кожевенной промышленности Самарской губернии в 1924 году только одно предприятие находилось во владении у частного лица по договору аренды [12, Л. 1].

К 1924 году наибольшее развитие данная организационно-правоваяформаполучилавпищевой, кожевенной и полиграфической промышленности. По данным Самарского губернского статистического бюро, частный капитал абсолютно господствовал в пивоваренной и колбасной отраслях пищевой промышленности губернии [9].

Как можно увидеть из приведенных данных, организационно-правовая форма предпринимательства с использованием договора аренды активно применялась небольшими предприятиями в особо прибыльных отраслях с быстрым оборотом капитала. Относительно крупные (цензовые) предприятия реже существовали на основе договора аренды. Причинами этого были высокая арендная плата и, говоря современным языком, «неблагоприятный инвестиционный климат» на местах.

Арендная плата в 5 % от стоимости предприятия делала невозможным накопление амортизационных фондов и приводила к хищнической эксплуатации оборудования [16, Л. 75].

Несмотря на постановление ВЦИК от 26 августа 1921г.онедопустимостиодностороннегорасторжения договоров с частными лицами,произвольных реквизиций и конфискаций, арендаторам (не только частным, но и кооперативным) постоянно приходилось обращаться в Президиум ВСНХ для защиты от подобных действий местных государственных органов. Однако возможности для произвола по отношению к арендаторам оставались.

На выбор правовой формы ведения дела частником влияла практика управляющих органов, направленная на заключение краткосрочных договоров. В таких условиях укрупнение предприятия и усложнение правовой формы многократно увеличивали коммерческие риски и не пользовались популярностью у предпринимателей.

Проблемукраткосрочностидоговоровусугублял большой процент их расторжения. К 1 сентября 1922 г. было расторгнуто 5,2 % договоров от общего числа сданных в аренду промышленных заведений, к 1 октября 1923 г. — 18,7 %, к 1 марта 1924 г. — 26,6 % [28, С. 24]. В большинстве случаев причиной расторжения служило невыполнение арендатором своих обязанностей вследствиенедостаткаоборотныхсредств,общихусло-вий налоговой политики и высокой арендной платы.

В 1923-1924 гг. в большинстве районов РСФСР устанавливалась арендная плата, исчислявшаяся в зависимости от производительности предприятия. Улучшение работы предприятия влекло увеличение арендной платы [28, С. 24]. Такая ситуация была невы-

годна предпринимателям и не способствовала притоку капитала в промышленность.

Причиной отказа от крупных организационных форм предпринимательства следует признать и налоговую политику Советского государства. Например, весьмаобременительнымявлялсянотариальныйсбор, единовременно взимавшийся в размере 2-2,5 % к величине арендной платы.

Советское правительство не было удовлетворено результатами кампании по передаче промышленных предприятий в аренду. Меры, которые способствовали бы развитию частной промышленности на началах аренды, предлагались уже в конце 1921 г. В числе правовых гарантий частной инициативы предлагались меры по восстановлению права наследования, частного кредита и вексельного оборота. Отмечалась необходимость создания правовых условий для возникновения акционерных обществ и товариществ, установление особо льготных условий аренды «безнадежных» предприятий [35].

Например, учитывая непростое положение в частной промышленности, Президиуму ВСНХ СССР приходилось в исключительном порядке давать преференции арендаторам с целью привлечения частного капитала. Были попытки введения исчисления арендной платы, основанной на учете стоимости амортизации передаваемого имущества и чистого дохода, увеличения срока аренды до 12 лет и т. д. [19]. Но вследствие особенностей государственного управляющего аппарата, особенностей правовой культурыобщества, вышеуказанные меры по упрощению частной предпринимательской деятельности в большинстве своем не были реализованы.

В силу подхода законодателя, направленного на всестороннее ущемление частной инициативы, предоставление преимуществ кооперативным и государственным предприятиям, частные промышленные заведения в тот период могли развиваться лишь как мелкие и кустарно-ремесленные.

Частная цензовая промышленность не получила достаточного развития и широкого распространения. Большая ее часть состояла из мелких предприятий, арендованных у государства и поэтому зависимых от него. В структуре централизованно-плановой экономической системы она не могла серьезно конкурировать с государственной промышленностью.

Можно сделать вывод, что большинство новаций, внесенных советским законодателем в законодательство о концессионной и арендной форме организации частных промышленных предприятий, носили характер односторонней защиты интересов государства-арендодателя, поэтому не привели к ожидаемому притоку иностранного и национального частного капитала в советскую промышленность.

В промышленных предприятиях, представленных акционерными (паевыми) товариществами, положение частного капитала было еще менее привлекательным, нежели чем в предприятиях, оформленных через договор аренды.

Как констатировалось при подведении итогов первого года осуществления НЭПа, из 20 акционерных обществ (из них только пять были промышленными), утвержденных Главным концессионным комите-том,подавляющаячастьбылаорганизованасучастием государственного капитала [4, С. 6].

Использование акционернойформы дляоформ-ления частной предпринимательской инициативы не поощрялось законодателем. Несмотря на то, что акционерное общество — это наиболее эффективная форма для привлечения множества мелких вкладов в промышленность, доступ широких слоев населения к вложению денег в акции был ограничен высокой минимальной стоимостью этой ценной бумаги.

Государство осознавало необходимость тщательной регламентации такой формы, как акционерное общество, для обеспечения государственного контроля над данными структурами. Но действительное системное акционерное законодательство появилось только в 1927 году, когда роль частных акционерных кампаний была уже сыграна и число их неуклонно уменьшалось.

Несмотря на то, что советское государство было заинтересовано в усилении централизации руководства частным капиталом через его акционирование, оно неохотно шло на поощрение частных акционерных обществ. Поэтому они не получили широкого развития в годы НЭПа. Например, в первом полугодии 1924-1925 финансового года было организовано лишь два частных акционерных общества в пищевой промышленности и четыре — в текстильной, кожевенной и деревообрабатывающей.Всеонибылинезначительны по своей мощности: на четыре последних приходился капитал всего в 475 тыс. рублей. А в пяти смешанных акционерных обществах с капиталомв2,5млн. рублей, открытых в СССР во втором квартале того же года, частный капитал вообще отсутствовал [4, С. 39].

Эти факты говорят не об отсутствии стремления к консолидации частного капитала. Такая тенденция существовала [20]. Частныепредпринимателистреми-лись к укрупнению производства, но их не прельщала полная зависимость от воли чиновников.

Ещё менее благоприятной формой частных инвестиций в советскую промышленность были синдикаты. С самого начала осуществления НЭПа центральные хозяйственные органы были против создания частными предпринимателями синдикатов (например,объединенийарендаторовпромышленных предприятий). В 1922-1923 годах еще допускалась возможность участия частного капитала в государственных синдикатах (опять-таки с целью привлечения средств и установления контроля над ним). В синдикатских уставах содержалось указание, что частные предприятия могут входить в состав членов синдиката с разрешения Президиума ВСНХ. В таких условиях частный капитал не мог играть в синдикат-ских объединениях самостоятельной роли. И все же в 1924-1925 годах ВСНХ идет на прекращение всяких отношений с частным капиталом в рамках синдиката

(впроектеПоложенияогосударственныхсиндикатах, разработанном специальной комиссией ВСНХ, его участиене предусматривалось[17]).Такимобразом,в середине 20-х годов доступ в синдикатские объединения частному капиталу был закрыт.

С середины же 1920-х годов заметна общая тенденция вытеснения частного капитала из акционерных обществ. В 1927 году акционерное законодательство было полностью систематизировано, но частному капиталу вакционерныхобществахуже небыло места.

Организационно-правовые формы, преобладавшие в мелкой частной промышленности

В период «военного коммунизма» было издано всего два декрета, посвященных не тактическому, а нормативно-правовому регулированию мелкой промышленности. Они датировались ноябрём-декабрём

1919 года, не подразумевали подзаконного толкования и не содержали в своем тексте систематического руководства по регулированию указанной сферы. Таким образом, фактически они носили декларативный характер [7, Л. 8].

Вообще, советский законодатель несчитал актуальной задачу четкого гражданско-правового регулирования деятельности индивидуальных предпринимателей. Контролирующими органами был разработан массив административных норм, которые позволяли ограничивать частную инициативу в промышленности. С первых лет НЭПа ставилась задача с помощью кооперативов, артелей, товариществидажеакционер-ных обществ взять под контроль мелкое промышленное производство. С целью избежать административного давления предприниматели зачастую использо-валинелегальные способы организациипроизводства. «Теневая» экономикапозволяла не только уходить из-под опеки налогового аппарата, но и избегать ограничений трудового законодательства. Поэтому с целью обхода этих неудобств капиталисты либо создавали лжеартели, либо организовывали производство того или иного товара не на предприятиях, а в распыленном виде (работающие у себя на дому кустари).

Не удовлетворяясь скупкой товаров у самостоя-тельныхкустарей,частникорганизовывалрассеянную полулегальную мануфактуру, возрождая многовековую практику использования различных «квартир-ников», «надомников». Этим рабочим, являвшимся формальносамостоятельнымикустарями,хозяинпре-доставлял оборудование, одежду, заработную плату. Существовали нормированный восьмичасовой рабочий день, отпуска. Порядок поддерживался администраторами [23, Л. 57].

Подавляющее число всех кустарей было подчинено частному капиталу, существовавшему в форме артелей и лжекооперативов [8, Л. 2 об.]. Все рабочие и служащие таких предприятий механически исключались из союза как «хозяева». Действительным же хозяевам это было чрезвычайно выгодно. Они тратились на предпринимательские патенты для каждого рабочего, но взамен выходили из-под контроля кооператива, освобождались от необходимости соблюдения трудо-

вогозаконодательстваивыплатывзносовсоциального страхования [28, С. 13].

В 1925-1926 финансовом году 85 % кустарной промышленности Пензенской губернии находилось под контролем частника. В этот период Пензенский губернский кустарно-промысловый кооперативный союз (Губкустарсоюз) объединял лишь 10,5 % кустарной промышленности (55 артелей и 3246 человек). В самостоятельных артелях состояло 1,3 % кустарей [8, Л. 11]. К 1927 году, несмотря на все усилия властей, в провинции было кооперировано лишь 3 % кустарей [8, Л. 2].

Былобы неправильно утверждать, чтозаконода-тель никак не поддерживал частную промышленность. Товарный голод 1925 года вынудил советское правительство принять меры по привлечению частного капитала из высокорентабельной торговли в промышленность. Льготы, предоставленные государством, и рост цен способствовали активной работе частных торговцев на кустарном рынке, а также организации собственного товарного производства [23, Л. 7].

Но далеко не все государственные акты служили привлечению частного капитала в промышленность и систематизации правил деятельности организационно-правовыхформ.Проводилиськампа-нии по вытеснению частных предприятий из отдельных отраслей. Например, в конце 1926 года СТО планировал систему мероприятий по вытеснению частника из кожевенной промышленности [7, Л. 6-10].

Разумно предположить, что уровень частного производства занижался в связи с массовыми уклонениями от налогов. Относительно большое значение частный капитал имел в кожевенной отрасли — 9 %, пивоваренной — 15 %, пищевкусовой — 9 % (причем в мукомольной достигал 20 %), в обработке металлов -7,5 %, в полиграфии — 6 %, в соляной — 27 % [16, Л. 73].

Значениеорганизационно-правовыхформпред-приятий возрастает, когда происходит укрупнение масштабов производства и объединение капиталов нескольких лиц. И если в самом начале НЭПа такой проблемы не стояло[49], то под воздействием рыночных факторов, роста конкуренции, а также налогового и административного давления государственных органов, предоставлявших льготы и преференции государственным и кооперативным предприятиям и вводивших ограничения для частного капитала, частные предприятия охватила волна объединений, слияния, укрупнения. С 1924 года статистика отмечает быстрое развитие процесса укрупнения частных торговопромышленных предприятий и прекращение деятельности мелких субъектов рынка [21, С. 134].

В советской экономике одной из первых форм объединения частных предприятий стало совладель-чество. В период, предшествующий принятию положений Гражданского кодекса 1922 года, большинство крупных торгово-промышленных предприятий частника (почти 75 %) строились на началах совладельче-ства [21, С. 134].

Данная ситуацияобъясняетсятем, что до 1922го-да органы советского государства не могли прийти к

согласиюповопросунаделениячастно-хозяйственных объединений правами юридического лица. Только IX Всероссийский съезд Советов в 1922 году признал корпорациисубъектамигражданскогоправа[21, С. 132]. До этого предпринимателям было доступно объединение в форме договора простого товарищества. Данный вид договора не подлежал обязательной регистрации и проявлял себя только в факте общей собственности товарищей на имущество товарищества. Поэтому логично предположить, что массовое явление совладель-чества скрывало под собой широкое распространение договора простого товарищества.

По статье 276 ГК РСФСР 1922 г. простые товарищества могли учреждаться для любой хозяйственной цели.

Для заключения договора простого товарищества ГК РСФСР 1922 г. не требовал соблюдения особых формальностей. На данное правоотношение распространялся обычный режим обязательственного права. Следовательно, договор товарищества, где складочное имущество составляло менее 500 рублей, мог заключаться даже в устной форме. Договор с большим совместным имуществом требовал лишь простой письменной формы [36, С. 155].

Вцеломможноутверждать,чтоорганизационно-правовые формы простого, полного и коммандитного товариществ подверглись наименьшему изменению со стороны советского законодателя, и в том числе поэтому стали самыми распространенными формами укрупнения частных предприятий.

Результаты развития законодательства об организационно-правовых формах частных промышленных предприятий

Законодательствооборганизационно-правовых формах промышленных предприятий оказывало серьёзное воздействие на процесс восстановления экономики в 1920-е годы. Разрешение тех или иных форм определяло масштабы и доходность производства, являясь сдерживающим или стимулирующим фактором. Зачастую искусственное стимулирование государством кустарной промышленности сдерживало укрупнение производства и переход к более сложным формам.

Восприятие законодателем экономики НЭПа как экономики новой формации приводило к распространению множества спорных новаций в юридических конструкциях. С целью защиты интересов государства-собственника правовое положение частных предприятий в промышленности намеренно ухудшалось,многиеорганизационно-правовыеформы служили не инструментом развития частной промышленности, а инструментом её сдерживания, что привело к перетеканию капиталов из промышленности в спекулятивную торговлю, криминализации предпринимательской сферы, использованию скрытых форм предпринимательской деятельности (рассеянная мануфактура, лжекооперативы).

Уже в середине 1920-х гг. указанные причины привели к ненормальным диспропорциям в развитии

реального сектора экономики. Уличные торговцы-разносчики, владельцы мелких магазинчиков и киосков имели доход намного выше, чем предприниматели, занимающиеся производством. За 1924-1925 гг. прибыль капиталистов-торговцев увеличилась на 20 %, прибыль частных владельцев цензовых предприятий уменьшилась на 5 % [28, С. 13].

Очевидно, законодательство периода НЭПа содержало в себе серьёзные внутренние противоречия. Преодолеть их можно было, только разрешив принципиальные нестыковки внутри самой Новой экономической политики.

Как известно, указанные противоречия были решены «свертыванием» НЭПа. В 1927 году происходит вытеснение частного капитала из акционерных обществ. Предприниматели вытесняются из целыхотрас-лей. В 1929 году был принят комплекс запретительноограничительных норм в отношении всего частного производства, невходящего в государственные кооперативы. Произошло сворачивание крупной и средней частной промышленности, массовое кооперирование мелкой промышленности. Использование частноправовых конструкций в оформлении предприятий стало неактуальным.

1. Агарков М. М. Ценность частного права. Отдельный оттиск из «Сборника трудов профессоров и преподавателей Государственного Иркутского Университета». Иркутск, 1920. Вып. 1. С. 141-171.

2. Айзман А. Я. Почему и как мы боремся с артелями ответственного труда. М.: Госфиниздат, 1925. 52 с.

3. Амфитеатров Г. Н. Основные начала гражданского законодательства и борьба за марксистскую методологию // Советское государство и революция права. 1930. № 4. С. 72-77.

4. БраудеИ.А. Акционерныеобщества итоварищества в торговле и промышленности. Петроград: Госюриздат, 1923. 218 с.

5. ВенедиктовА.В. Концессиии смешанныеобщества // Правовые условия торгово-промышленной деятельности в СССР: Сб. статей / Под ред. Н. А. Топорова и Е. В. Меркеля. Л.: Гос. изд-во, 1924. С. 44-52.

6. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-262. Оп. 10. Д. 2133.

7. ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1 Д. 2115.

8. ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1. Д. 2099.

9. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. Р-76. Оп. 1. Д. 1382. Л. 1; Ф. Р-76. Оп. 1. Д. 1383. Л. 1.

10. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 2187.

11. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 796.

12. ГАСО. Ф. Р-76 Оп. 1. Д. 802.

13. Гордон В. М. Система советского торгового права. Об-зордействующегозаконодательстваповнутреннейтор-говле. Харьков: Юрид. изд-во НКЮ У ССР, 1927. 196 с.

14. Гражданский кодекс РСФСР // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.

15. Декрет о Главном Концессионном комитете от 21 августа 1923 г. // Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 57. Ст. 563.

16. Доклад Госплана о положении и перспективах местной промышленности РСФСР на 1926 г. (ГАРФ. Ф. А-262. Оп. 1. Д. 2113.)

17. Законодательство о трестах и синдикатах. М.-Л.: Госюриздат, 1926. 452 с.

18. Законы о частнойпромышленности: Сборник декретов, постановлений, разъяснений и инструкций с комментариями. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1924. 251 с.

19. Инструкция ВСНХ «О порядке сдачи в аренду госпредприятий, не входящих в состав треста» от 23 сентября 1924 г. // Законы о частной промышленности: Сборник декретов, постановлений, разъяснений инструкций с комментариями. М.: 1924. 251 с.

20. Исаев И. А. Государственно-правовое регулирование частного капитала в народном хозяйстве СССР в пер-выегоды НЭПа(1921-1925). Автореф.дис. канд .юр. наук. М.: ВЮЗИ, 1972. 20 с.

21. Исаев И. А. Становление хозяйственно-правовой мысли в СССР (20-е годы). М.: Юрид. лит., 1986. 175 с.

22. КондрашинВ..В.КрестьянскоедвижениевПоволжье в 1918 1922 гг. М.: ЯНУС-К, 2001. 544 с.

23. Крон Ц. М. Частная торговля в СССР. М.: 1927. (Российский Государственный архив экономики (РГАЭ) Ф. 3600. Оп. 1 Д. 490.)

24. ларин Ю. Итоги, пути и выводы новой экономической политики. М.: Московский рабочий, 1923. 248 с.

25. О концессиях. Декрет Совета Народных Комиссаров от 23 ноября 1920 г. Текст декрета. Объекты концессий. Карты. М.: Госиздат, 1920. 23 с.

26. Об общих экономических и юридических условиях концессий от 23 ноября 1920 г. // Собрание У законе-ний РСФСР. № 91. Ст. 481.

27. Пашуканис Е. Б. Общая теория права и марксизм: Опыт критики основных юридических понятий. М.: Соц. акад., 1924. 104 с.

28. Свищев М. А. Опыт нэпа и развитие мелкого производства на современном этапе // История СССР. 1989. № 1. С. 3-23.

29. Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 53. Ст. 313.

30. Собрание узаконений РСФСР. 1921. № 79. Ст. 684.

31. Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 50. Ст. 499.

32. Собрание Узаконений РСФСР. 1923. № 52. Ст. 470.

33. Степанов И. И. (Скворцов-Степанов И. И.). Об иностранных концессиях. М.: Госиздат, 1920. 42 с.

34. Стучка П. И. Государство и право в период социалистического строительства // Революция права. 1927. № 2. С. 3-26.

35. тезисы ВСНХ об арендной политике в середине 1922 года. (РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 43.)

36. Шретер В. Н. Советское хозяйственное право (право торгово-промышленное).М.-Л.:Госиздат,1928.332с.

37. ягов О. В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях реализации Новой экономической политики. Самара-Пенза: Издательство Самарского научного центра РАН, 2008. 335 с.

38. По данным за январь 1925 года, кредитная задолженность государственных и кооперативных предприятий росла, а задолженность частной промышленности снизилась в два раза за два года (РГАЭ. Ф. 8151. Оп. 1. Д. 63. Л. 4.)

39. Была даже идея сдать в концессию Г ерманским акционерным компаниям целый Павловский район с целью восстановления кустарных промыслов. (Совещание кустарной металлической промышленности // Экономическая жизнь. 1924. № 134. С. 4.)

40. В 1922 году надежды на привлечение в страну иностранного капитала посредством концессий были так велики, что в правительстве не рассматривали всерьез возможности внутреннего частного капитала. См., например: Экономическая жизнь. 1922. № 249. С. 2.

41. ПредшественникамиГлавногоКонцессионногоКоми-тета являлись Концессионный Комитет при Госплане (1921-1922), Главный Комитет по делам о концессиях и акционерных обществах при СТО (1922-1923).

42. Декрет 23 ноября 1920 г. в числе возможных концессионеров указывает «иностранные государственные и коммунальные учреждения, частные предприятия, акционерные общества, кооперативы и рабочие организации».

43. Срок договора имущественного найма не может превышать 12 лет. См. подробнее: Венедиктов А. В. Концессии и смешанные общества // Правовые условия торгово-промышленной деятельности в СССР. Л.: ГИЗ, 1924. С. 46.

44. Например, советский суд не признавал форсмажорными обстоятельствами оккупацию японской армией Сахалина, и признал концессионную компанию Sinclair exploration company виновной в нарушении условий концессии, что повлекло расторжение договора.См.подробнее:Экономическаяжизнь.1925. № 58. С. 3; № 68. С. 3.

45. Посредством концессий Советская Россия получила к 1924 году оборудования на сумму примерно в четыре миллиона рублей. См. подробнее: Экономическая жизнь. 1924. № 287. С. 4.

46. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 107. С. 2; № 241. С. 3; 1923. № 196. С. 1.

47. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 241. С. 3.

48. См., например: Торгово-промышленная газета. 1922. № 280. С. 5; № 68. С. 1.

49. О незначительных объемах деловой активности в крупных масштабах свидетельствуют следующие цифры. В период с мая 1921 года по май 1922 нотариальная часть наркомюста зарегистрировала по Пензенской губернии всего 124 акта купли-продажи (все в 1922году),130доверенностей (109в1922году), засвидетельствовала 120 подписей. (Государственный архив Пензенской области. Ф. Р-463. Оп. 1. Д. 425. Л. 170).

По admin

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *