«Я знал Санкт-Петербург, Москву, но мне еще не ведом был Нижний Новгород. А можно ли жить, не повидав Нижнего Новгорода!»

В основе иллюстраций – фотографии видов Нижнего Новгорода М. П. Дмитриева, а также портреты, выполненные в фотомастерских различных городов России во 2-й половине XIX века (из коллекции автора).

Посвящается моему брату Александру.

Глава 1
«Мертвая тело»

Вид на Нижний Новгород с ярмарочной стороны.

Как известно, в Российской империи три столицы: сановный Петербург, первопрестольная старушка Москва и – нерусская, почти европейская Варшава. Но есть и еще одна столица, четвертая, которая становится таковой лишь на полтора месяца в году, с 15 июля по 25 августа. Это – Нижний Новгород, красавец град у слияния Оки и Волги. Город делает ярмарка, знаменитая, самая большая в мире по оборотам, самая населенная, самая шумная. Нигде такой больше нет. На эти полтора месяца население Нижнего Новгорода увеличивается в десять раз! За сезон по торговым рядам проходит более пяти миллионов человек при коренном населении города в сорок пять тысяч! То-то раздолье…

Алексей Лыков встал как обычно, в семь, наскоро попил чаю, сделал силовую гимнастику, надел статское (почти уже привык) и побежал на службу. Жил он на Благовещенской улице, под монастырем, аккурат напротив ярмарки, на правом берегу Оки. Втроем с матушкой и сестрой они снимали скромную четырехкомнатную квартиру в доходном доме купца Медведева. Алексей служил вот уже четвертый месяц помощником квартального надзирателя в Макарьевской части, в той самой, куда входят ярмарка вместе с Кунавином. Путь Лыкову на ярмарку лежал через плашкоутный мост, на другой берег Оки, где уже приготовили для торжественного открытия торгов арку и флачные башни. Завтра же 15 июля 1879-го года. Ярмарка откроется в шестьдесят второй раз.

Алексей манежным галопом, как выражался покойный батюшка, пересек наплавной мост, свернул налево, по длинной Александро-Невской улице добрался до Главного дома и не мешкая прошел в правый флигель, где помещалась полицейская часть. Успел за десять минут до развода, поздоровался с непосредственным начальником – квартальным надзирателем «чистого» 8-го квартала Ничепоруковым, с остальными девятью квартальными, их помощниками, сыскным надзирателем Макарьевской части Иваном Ивановичем Здобновым (покровителем и наставником) и стал во фрунт перед клеенчатой дверью кабинета пристава.

«Сам» – пристав Львов – задерживался с выходом, о чем-то секретничал с прибывшим начальством. Скоро туда вызвали и Ивана Ивановича. Остальные полицейские, числом более пятидесяти, толпились в просторном приемном зале Макарьевской части, лениво переругиваясь и пересмеиваясь друг с другом. Лыков заметил, что все три помощника пристава (два из них, конечно, временные, на период ярмарки) мнутся у дверей начальства, и вид у них сконфуженный – не позвали! Что ж там за тайны такие?

Но вот дверь открылась, кто-то изнутри поманил пальцем постоянного помощника пристава, тот зашел и тотчас же вышел, скомандовав хорошо поставленным «фрунтовым» голосом:

– К разводу становись! Равняйсь! Смир-р-р-но!

Сразу же появился частный пристав, натягивая перчатки, козырнул по-военному небрежно:

– Вольно! Слушай инструкцию.

Завтра ярмарка. Купцы и негоцианты съезжаются, товары все уже свезены; власти, таможня, банк, больница, полиция – все подготовлено. Начинается наша полуторамесячная баталия, спать будет некогда. Его превосходительство господин губернатор изволил вчера собрать совещание по вопросу охранения порядка на ярмарке. Нам с господином полицмейстером указано на вид, что в прошлом годе действиями полиции, и особенно нашей Макарьевской части, были серьезно недовольны. Двенадцать нераскрытых убийств! (пристав поднял вверх указательный палец, обтянутый белой лайкой), более сорока грабежей! Тридцать две кражи со взломом! (он сверился по бумажке) и более ста покушений на личность!

Сделав значительную паузу и обведя всех строгим взглядом, пристав продолжил:

– Нижегородская ярмарка как магнит притягивает сброд со всех концов империи и даже из-за ее пределов. Мильен посетителей, и все богатые зеваки; понятно, что полиции трудно. Я пояснил это его сиятельству. Он понимает наши обстоятельства, но просит – слышите? Просит! – постараться. Генерал-лейтенант, граф и многих орденов кавалер Павел Ипполитович Кутайсов просит нас постараться. Он сам сегодня переезжает в казенную ярмарочную квартиру, в нашем же здании находящуюся, будет здесь вместе с нами дневать и ночевать, обещает всяческую поддержку. Кроме того, как вы знаете, к нам назначен временным генерал-губернатором граф Игнатьев, тот самый, знаменитый, и он уже выехал. С ним шутки плохи! Стыдно нам будет всем, если ударим мы в грязь лицом перед таким человеком. Стыдно. Тем более, мы вдвое в нынешнем годе увеличили штат помощников квартальных надзирателей, взяли толковую молодежь, некоторые даже с полным средним образованием, языками владеют и повоевать успели.

«Это ведь обо мне!» – понял Лыков и, точно, поймал на себе одобрительно-требовательный взгляд начальника.

– Всякое ворье беспременно наметилось к нам на ярмарку. Со всех концов собираются, некоторые уже наверное здесь и сегодня вам на улицах попадутся под видом честных обывателей. Надо их уметь отличить! Посему заслушайте внимательно сообщение надворного советника Благово, всем вам хорошо известного помощника начальника сыскной полиции.

Пристав Львов отошел в сторону, на его место встал седовласый, в возрасте уже мужчина в модном сером летнем сюртуке, с седыми же усами и цепким, каким-то особенным взглядом – провел по рядам и всех тотчас увидел.

– Прошу внимания! – негромко, как бы по-дружески сказал он. – Господин пристав важность задачи уже объяснил. Да вы и сами понимаете – новый генерал-губернатор скоро прибудет, особа знаменитая, турками даже весьма уважаемая, хочет, чтобы первая его, в роли губернатора, ярмарка прошла хорошо. Человек он серьезный, кричать не любит, но дело знает и видит всех насквозь. Такого начальника у нас никогда еще прежде не было, и то сказать – недолго в Нижнем и продержат, надо успеть постараться, пока в столицу не забрали эдакого орла. Опять же и перед обществом мы обязаны порядок соблюсти, нам за это государь жалованье платит. Так что приказ нам всем и просьба – постараться.

Теперь о жуликах.

Благово кашлянул в кулак и раскрыл папку, почтительно поданную ему Здобновым.

– Петербургское сыскное сообщает: выехал к нам в Нижний двенадцатого июля безуспешно разыскиваемый ими убийца и грабитель Осип Лякин по кличке Ося Душегуб, русский, тридцати пяти лет от роду, ростом два аршина десять вершков [1] , цвет волос черный с проседью, глаза карие, взгляд тяжелый, властный, неприятный, усы черные, завитые книзу, на левой скуле шрам от чирья. Одевается купцом. Доказанно убил в Питере за 78–79 годы четырнадцать человек. По сведениям агентуры, был здесь на ярмарке о прошлом годе, уехал с добычей, наверняка и у нас кого-то порешил. Душегуб не только по кличке, но и по призванию, если позволительно так сказать. Страшный человек. Если кто его опознает – в одиночку и не думайте, зовите подмогу. Всегда носит с собою нож и кистень. Год назад убил пристава Литейной части Трегубова, пытавшегося его арестовать всего с одним городовым; городовой тоже зарезан.

С ним, по-видимому, выехал его ближайший помощник Сашка Регент, русский, рост два аршина семь с половиной вершков [2] , усы и бороду бреет, волосы русые, глаза голубые, лицо правильное, уши прижатые, особая примета – нет мизинца на левой руке. Тоже весьма опасен: хорошо владеет ножом, душит ремнем, очень ловок – был прежде цирковым акробатом.

Далее. Варшавское сыскное сообщает: к нам выехала шайка взломщиков сейфов, где верховодит Владек Плотковский по кличке Блысковица, что сиречь Молния. Приметы: рост два аршина восемь вершков… [3]

…Алексей Лыков застыл в строю, на левом фланге, около своего квартального Ничепорукова, слушая вполуха и легко запоминая все сказанное городским сыщиком. Память у него была отменная – спасибо покойному батюшке, заставил ее развивать, и успешно.

Батюшка вообще много чего успел сделать для единственного сына, прежде чем умер: и мораль христианскую привил, и память развил, и силу значительную гимнастикой (первое время, признаться, из-под палки), и языки заставил учить серьезнее, чем в гимназии требовалось; также книжки читать поощрял, не как некоторые родители. Кроме того, сам по происхождению из мещан, выслужил он сыну и всем последующим потомкам рода Лыковых дворянство. Казалось бы, не велика птица – отставной подпоручик, но славный орден Святого Равноапостольного князя Владимира с мечами и бантом получил. За шестьдесят третий год, за Польшу, где он остался единственным живым офицером в баталионе, с двумя пулевыми и штыковым ранениями. Алексей с тех пор не любил поляков, всегда помня, как они батюшкин век укоротили… Умер он всего год назад, сорока шести лет от роду, из-за простреленного панами легкого, а Алексей даже на похороны не попал – сам валялся в госпитале в Геленджике, тоже с пробитым легким. Здоровый турок попался, арабистанец (лучшее у них войско), борода до пояса, глаза безумные, чисто его кинжалом под сердце ткнул, когда они Столовую гору штурмовали. Спасибо другу, такому же пластуну Гиляровскому, необыкновенно сильному и ловкому человеку – из-за спины Алексея выпрыгнул, поднял арабистанца на штык и несколько шагов перед собой нес, как жука на булавке, а тот все пытался его кинжалом достать, пока не помер.

Алексей на секунду вернулся сознанием в зал, где Благово негромко, но очень отчетливо, не торопясь, чтобы лучше запомнили, читал:

– Одесское сыскное сообщает: исчез из города и, как похвалялся в ресторации, уехал в Нижний мошенник по бриллиантовой части Мойша Наппельбаум, сорока лет, усы и бороду бреет, кожа смуглая, прыщавая, лицо восточное, на жида не похож, потому часто одевается армянином. Особая примета – слева вверху золотой зуб…

«Не забыть сказать Гаммелю… и про варшавских воров также», – подумал Алексей и снова нырнул в военные воспоминания – как вручали прямо в госпитальной палате Георгия, как, уже после окончания войны с пластунами, ловил он продавшихся туркам чеченов – братьев Алибековых, как рубился на саблях со старшим Алибековым и раскроил ему череп, как младший потом с другими кровниками гонял Алексея по горам. Никому Алексей этого не рассказывал, особливо матушке с сестрицей, только иной раз за чаем, Иван Иванычу Здобнову, чтобы совсем уж за мальца не держал. Иван Иванович – матушке троюродный брат, он и привел Лыкова в полицию, когда тот, отлечившись от второй раны, уволился из Кавказской армии и, дома отдохнув, стал искать занятие.

– …Покамест все, господа. Попробуйте запомнить, а письменно это все будет у господина пристава. Из перечисленных жуликов имеются на девятнадцать человек фотографические портреты; господ квартальных прошу подойти и получить, мы сделали на все кварталы десять кумплектов. У меня все.

Через несколько минут Лыков, распираемый молодостью, хорошей погодой и служебным рвением, походным шагом шел из полицейской части на свой восьмой квартал. Здобнов расстарался и квартал ему выхлопотал приличный: бриллиантщики, золотых и серебряных дел купцы, книготорговцы, парфюмерные и мануфактурные лавки. Покупатель здесь солидный, товар дорогой, работа чистая, но рисковая – не дай Бог, прошляпишь что у таких людей, никакой Здобнов не спасет.

Алексей увидел, что ему приветливо кивает вышедший из отделения банка как раз эдакий солидный господин в песочном сюртуке. Из-за его спины дружески махнул рукой огромный парень, без трех вершков сажень [4] , с кудлатой головой и прямоугольной челюстью. Это были московский ювелир Гаммель и его телоохранитель Марк, по кличке Каланча. Гаммель был еврей-выкрест, но не православный, а лютеранин; держал в Москве на Кузнецком престижный магазин с хорошими оборотами. Человек богатый, умный и в делах безукоризненно честный, как говорили все опрошенные уже Лыковым в его квартале ювелиры.

Алексей познакомился с этой парой второго дня, когда, проходя мимо кучки ювелиров, услышал отрывок интересного разговора. Четверо брилиантщиков со своими охранителями, как на подбор рослыми плечистыми мужчинами, слушали рассказ Гаммеля о том, как его Марк уложил по случаю в Москве двух «фартовиков», напавших на его хозяина при выходе с выручкой из магазина. Здоровяки и их хозяева трогали осторожно бицепсы Каланчи – он был на три вершка выше самого высокого из охранителей – и уважительно качали головами. Алексей не удержался и, хотя делать этого не стоило, встрял в разговор:

– Силен ты, парень! А дай силу твою померять, поручкаться, можно?

Каланча хмыкнул презрительно, глядя с высоты на Лыкова, хоть и крепкого на вид, но комплекции не богатырской и росту среднего.

– Давай, Марк, поучи молодца, – тотчас же дал команду Гаммель. – Только аккуратней, руку не сломай.

– Ну держись, волга, – протянул Каланча Лыкову огромную ладонь. – До последнего не терпи, сразу кричи, а то я не рассчитаю силу-то.

– Не бойсь, – коротко буркнул Лыков и вложил свою ладонь в Маркову лапищу. Противники застыли в напряжении; захрустели костяшки пальцев, вокруг стояли ювелиры с охранителями и беззлобно подначивали противников.

Секунд через десять лениво-снисходительная мина на лице Каланчи сменилась недоумением, и он приналег во всю силу. Еще мгновение, и лицо его побелело, очень быстро покрылось мелкими капельками пота. Гаммель и прочие недоуменно наблюдали за ним. Лыков стоял спокойно, слегка улыбаясь и жал руку как бы шутя.

Неожиданно Каланча, охнув, упал на колени, и Лыков тотчас же разжал хват.

– Черт… здоровый… – пробормотал Каланча, со стоном раздирая сплющенные побелевшие пальцы.

– Вы кто? – ошалело спросил Гаммель, быстро поднимая Марка с колен.

– Помощник квартального надзирателя вашего квартала Алексей Николаевич Лыков.

– Где вы так научились? И как вам это удается? А кстати, позвольте вас угостить рюмкою портвейна, – скороговоркой выпалил Гаммель, и Алексей согласился.

В ресторане, где Марку приложили к кисти лед с ледника, Лыков виновато тронул его за рукав:

– Извини, земляк, долго не кричал, я и погорячился.

– Ништо, – бодро ответил тот, – мне наука – не хвались!

– Так как же это? – спросил Гаммель, отставив портвейн.

– Да на войне я этому научился, – скромно ответил Алексей. – У нас в команде пластунов был человек необычный, актер по ремеслу, Гиляровский его фамилия. Весь полк поборол, а там какие были геркулесы – о-го-го! Я единственный, кто продержался больше минуты. Ну, он и стал меня учить. Есть такая специальная гимнастика для мышц грифа, то есть пальцев и запястья. К концу кампании я с ним уже вничью ручкался и победил бы вскорости, да в госпиталь попал. Вот, тоже от него научился, – Алексей вынул серебряный пятиалтынный и без видимых усилий согнул его большим пальцем, зажав между указательным и безымянным. Собеседники его ошалело переглянулись, а Лыков так же легко сложил монету пирожком и кинул ее на стол. – Это малому на чай.

Новые знакомцы разговорились, Гаммель рассказал немного о себе и своем деле и все как-то присматривался к Алексею. «Что-то хочет», – понял тот и не ошибся. В конце беседы ювелир предложил помощнику надзирателя четвертной билет, сказав негромко:

– Возьмите, Алексей Николаевич, и, пожалуйста, не откажите в моей просьбе. Торговля наша особенная, убытки, случись что, многотысячные. Я здесь в четвертый раз, и каждый год кого-нибудь обворовывают. О прошлом годе взломали сейфы у Куприянова прямо в его магазине, ночью, а Гешефтера нашли зарезанным, вместе с приказчиком. Боюсь я. Взяли бы вы на себя труд предупреждать нас с Марком о том, какие бандиты и мошенники сюда наведываются, вас, наверное, сыскное о том извещает. А я вам каждую неделю по «беленькой» за труды. Я у себя в Москве так работаю с полицией, и пока Бог хранит.

И Лыков согласился.

Завидев теперь ювелира с Марком, он дружески пожал хозяину руку, шутливо ткнул кулаком в бок телоохранителя (тот испуганно отшатнулся) и сказал:

– Новости есть, Абрам Моисеевич. Пока так послушайте, а завтра я вам в письменном виде это принес у.

И он по памяти, слово в слово пересказал то, что услышал от городского сыщика Благово о грабителях, взломщиках и ювелирных мошенниках.

Гаммель и Марк слушали внимательно и серьезно, понимающе переглядывались. Особенно Гаммеля встревожили варшавские воры, славившиеся на всю империю умением «громить» сейфы при помощи специальных инструментов.

Когда Лыков закончил, Марк поежился и бережно прикрыл хозяина огромным плечом.

– Абрам Моисеич! Люди же видели, что вы из банка вышли. Это на тот случай, если за нами наблюдают… Пойдемте-ка быстрее в магазин, переложим деньги в сейф, вернее будет.

Алексей знал, что сзади под поддевкой у Каланчи засунут шестизарядный «веблей», а в правом сапоге спрятан нож. Кроме того, средь бела дня, в пятидесяти саженях от полицейской части… И тут же увидел неприметного человека, стоявшего к ним боком, но косившегося в их сторону. Заметив, что обнаружен, человек быстро зашел в соседнюю лавку.

Марк перехватил взгляд Лыкова, обернулся и успел увидеть профиль незнакомца.

– Во! – шепотом сказал он. – Вчерась он сидел в ресторации через два столика от нас.

– Я его запомнил, – тихо ответил Лыков.

– Быстрее в магазин, – заторопился Гаммель. – А вам, голубчик Алексей Николаевич, спасибо большое за доставленные сведения. Еще более благодарны будем, ежели завтра, как обещали, в записях это все доставите. И этого бы, серого… узнать, кто таков, почему вокруг вертится.

– Все сделаю, Абрам Моисеевич, – кивнул Лыков, и они разошлись.

Повернувшись, Алексей увидел далеко впереди быстро удаляющегося «серого», догонять его было бессмысленно, и он отложил незнакомца на ужо. А пока надо было продолжить обход.

Лыков пересек Царскую улицу и вышел на Главный бульвар, обошел «свои» ряды – Серебряный, Астраханские большой и малый, по Сибирской улице прогулялся до Пушного ряда и вышел к Обводному каналу, недавно переименованному в Бетанкуровский. Канал огромной подковой огибал территорию ярмарочного Гостиного двора. Параллельно ему была проложена подземная галерея, в которой по трубе текла, перегоняемая из Мещерского озера, вода. Вдоль галереи стояли белые конусообразные киоски числом 20 – спуски в отхожие места, в которых также можно было и курить (вообще на ярмарке курить запрещалось). Галерею с канализацией построил еще Бетанкур шестьдесят лет назад, и она успешно работала до сих пор, служа одновременно пожарным резервуаром с водой; дважды в день открытием специальных шлюзов отхожие места промывались.

Не успел Лыков дойти до белого киоска, как из него сломя голову выбежал татарин в фартуке, по виду уборщик, и закричал тонким визгливым голосом:

– Палисия! Палисия! Суда шипка беги!

Алексей мигом подскочил и схватил кричащего за рукав:

– Я – полиция! Говори, что случилось? – и махнул вынутой из кармана полицейской бляхой.

Татарин посмотрел на бляху и на Алексея ошалелыми глазами и выдохнул:

Глава 2
След Аввакума

Тело мужчины, около 45 лет, чисто одетого, было спрятано в комнатушке, в которой татарин хранил метлы и веники. Через полчаса покойник лежал в секретном депо полицейской части, причем огласки при перевозке тела избегнуть не удалось; ярмарка уже потихоньку гудела и перешептывалась.

Пристав Львов заскочил, расстроенный, на минуту, посмотрел на убитого (дыра аккурат в сердце и орудия рядом нет, ясно, что не сам) и сердито пробормотал, глядя на хмурого Ничепорукова и вытянувшегося рядом во фрунт Лыкова.

– Ярмарка только завтра, а первый покойник уже сегодня! Ну, спасибо, Ничепоруков! Уж от восьмого квартала никак не ожидал. Отличились, етит твою мать! Через полчаса доклад его превосходительству, то-то он обрадуется!

И убежал, схватившись за красивую ухоженную голову.

Ничепоруков расправил плечи, глянул с усмешкой на Лыкова:

– Эх-ма, Лексей, мы же с тобою и виноваты, что покойника нашли! Ну, начальство ушло, давай за работу.

Убитого уже осматривал полицейский врач Милотворжский. Лыков с квартальным подошли к телу, тут распахнулась дверь, и вбежал сыскной надзиратель Здобнов.

– Ага! – только и сказал он и присоединился к наблюдавшим.

Милотворжский зондом прощупал рану в груди убитого, потом осмотрел все тело, хмыкнул («особых примет нет») и обратился к Здобнову и Ничепорукову:

– Значит так. Нанесен один удар, острым предметом, в сечении трехгранным…

– Штык? – тотчас же перебил Здобнов.

– Нет, скорее, стилет, хотя и штык не исключается. Смерть наступила тотчас же – удар очень точный, бил человек опытный. Содержимое желудка сообщу вечером после вскрытия. Покойник мертв примерно с полуночи. Пока все! – и Милотворжский удалился, помахивая тросточкой.

Ничепоруков хмыкнул и молча, умело стал осматривать снятую с покойника одежду, передавая затем вещи сыщику. Здобнов так же молча срисовал в блокнот метку с пиджака и носового платка. Алексей стоял рядом, спокойно сознавая свою ненужность – он молодой, его дело учиться у старших. Скосив глаза на мертвое тело, он вдруг увидел то, чего не заметил доктор, и тронул за плечо Здобнова:

– Иван Иванович! Поглядите-ка на его ноги.

Здобнов отложил сюртук, глянул и аж крякнул:

– А ведь точно! Колченогий покойничек-то.

Ничепоруков прикинул пятерней:

– Так точно, Иван Иванович, левая нога на полтора вершка короче правой.

– Дай-ка, Алексей, его ботинки. Ну, вот, следовало ожидать – каблуки разные, левый каблук выше на те же полтора вершка. Вот и особая примета нашлась, теперь и опознать легче.

Тут Ничепоруков что-то выудил из брючного кармана убитого и выложил на стол; это была новенькая визитная карточка.

– «Вологожин Петр Никанорович, Ижевск, Успенская улица, собственный дом» – прочел Здобнов и недоверчиво хмыкнул. – Сомнительно как-то. Свои карточки по одной не носят, а сразу хоть с пяток. Потом – часов, документов, бумажника нет, а визитная карточка имеется. Не заметили или подбросили, чтобы со следа сбить?

– Алексей, проверь в паспортном столе этого Вологожина, где его прописали, – скомандовал Ничепоруков, и Лыков полетел в канцелярию полицмейстера. Через четверть часа, когда квартальный с сыщиком как ни в чем ни бывало пили чай, он вернулся в секретное депо и доложил:

– Вологожин Петр Никанорович в паспортном столе не прописан. Прикажете подготовить запрос в Ижевск?

– Сам подготовлю, – отмахнулся Здобнов. – Что думаете, господа? Купец он или так, водки попить приехал, да арфисток пощупать?

– Купец должон прописаться… – подумал вслух Ничепоруков, отхлебнул чаю и добавил: – … А по виду, однако, купец.

– Я тоже думаю, что купец, – веско сказал Здобнов. – Колченогий… И трехгранный стилет как будто где-то уже мелькал.

– Иван Иванович, – напомнил ему Лыков, который никогда ничего не забывал. – Сводка из Петербургского сыскного от семнадцатого июня. Сашка Регент убил стилетом совладельца ресторана «Додон», после чего, по непроверенным сведениям, скрылся в поволжских городах.

– Молодец, Алексей, – одобрил Здобнов, – сейчас, после твоих слов, и я вспомнил. Значит, Сашка Регент? Серьезный субъект. Ты все мечтал сыскную работу поглядеть – вот тебе и подфартило.

Ничепоруков со Здобновым добродушно рассмеялись, Лыков хотел обидеться, но передумал. «Чем бы их подкузьмить?» – подумал он. – «Вот возьму сейчас и открою что-нибудь, чего они не заметили. Нашел же я особую примету, а и доктор, и они просмотрели».

Он стал перебирать одежду убитого, повертел карточку. Здобнов толкнул в бок квартального надзирателя, они добродушно и понимающе хихикнули. Не обращая на них внимания, Алексей взял левый ботинок и начал его пристально изучать. Утолщенный каблук. Только ли, чтоб не хромать? И для тайника удобно.

Он надавил сильно пальцами на каблук, и вдруг тот отъехал, как на полозьях, и в ладонь Лыкову выпал бумажный шарик.

Здобнов мигом соскочил со стула, навис над плечом, но шарик не взял. Алексей развернул бумажку – это был чистый лист папиросной бумаги; внутри него оказался какой-то с виду пергамент или просто изрядно пожелтелая четвертушка, и на ней – сильно выцветшие старославянские вкривь написанные буквы.

– Ну-ка, вспоминай гимназию, господин коллежский регистратор, – серьезно сказал сыщик. Ничепоруков тоже смотрел на Лыкова поощрительно, как бы говоря: давай, молодой, рой землю, твоя карта идет.

И Алексей стал медленно, с трудом разбирая буквы, читать: «Возлюблении чада мои их же аз люблю воистинну друзии прелюбезные… Аз сижу под спудом засыпан в Пустоозерье несть на мне ни нитки токмо крест с гойтаном да четки в руце… Предвижу конец мой близкий от никонианских последышей козней но… дерзаю со еретики братися до смерти по матери нашей святая Божей церкви. Молю вас грешный…», тут буква «п» в кружке… и конец фразы: «бью челом невсклонно…»

– Сейчас, Иван Иванович, я вспомню.

Лыков сел, обхватил голову руками, молча думал секунд тридцать. Потом встал и доложил:

– Судя по слогу, а также по упоминаемому в тексте Пустоозерью, рукопись может принадлежать перу протопопа Аввакума или одному из его сподвижников. Он провел в Пустоозерском остроге последние пятнадцать лет своей жизни и был там же и сожжен, кажется, в 1682-м году. В остроге, в земляной яме он много писал: мемуары, послания, религиозные сочинения. С ним вместе сидели еще трое – Епифаний, Лазарь, третьего не помню, и все они тоже много писали, но мне почему-то кажется, что это автограф Аввакума.

– Письмо или мемуар Аввакума. Хгм… Это он написал известные «Записки»? – спросил Здобнов.

– Точно так, Иван Иванович. Аввакум очень почитаем староверами. О прошлом годе, как писали «Московские ведомости», купец Викула Морозов купил неизвестный оригинал послания Аввакума княгине Урусовой за пятьдесят тысяч рублей.

– Что ж. Возможно наш покойник и впрямь купец, старовер и собиратель церковных древностей. Да еще и колченогий. С такими приметами мы его быстро опознаем.

Придя домой уже поздно вечером, Лыков поужинал с матушкой и сестрою, отмахнулся от их расспросов и ушел в свою комнату. Иван Иванович дал понять, что попросит пристава дать ему Алексея в помощь по сыскной части на все время ярмарки. Это было и лестно, и заманчиво. Лыков понимал, что романтики и демонических страстей в сыске намного меньше, чем в книгах Крестовского или графини Салиас – полтора года войны уже сделали из мальчика мужчину. Однако сыскная работа интереснее, чем помощником квартального шляться по торговым рядам. Ярмарка – гигантское предприятие, и для полицейской работы здесь огромное поле деятельности. Взять хотя бы знаменитые Самокаты – площадь на северо-востоке ярмарки с низкопробными народными увеселениями, куда полиция в принципе не совалась. Или не менее знаменитый «Кавказ» – остров на Волге, где месяцами обитали шайки убийц и грабителей, выходя по ночам на охоту. Зловещие «мельницы» – тайные игорные дома в Кунавино, контролируемые неуловимой бандой персов-душителей. Печально известный вертеп в Гордеевке, где в страшных для простого обывателя трактирах обретаются каждую ярмарку беглые каторжники. Притоны Кузнецова и Сушкина на той же Самокатной площади, в которых торговали живым товаром – женщинами и даже малолетними детьми, в том числе для азиатских гаремов. Частенько исчезали купцы и всплывали потом весной в Мещерском озере. Все это Лыков знал, как знал весь город, отчасти по слухам, отчасти из рассказов Здобнова и Ничепорукова, и руки у него чесались влезть в это грязное варево и попытаться что-то переделать, да и сыскную карьеру свою укрепить. Была у него тайная дурацкая мечта стать начальником сыскной полиции…

И вот сегодня он немного отличился. Если затем они со Здобновым найдут убийцу – это серьезная заслуга в глазах начальства, тогда, возможно, Лыкова вообще переведут в штат сыскного отделения. Вот тут-то и начнется интересная жизнь…

Лыков поломал еще немного голову над тем, что надо сделать для завтрашнего розыска, хотя и понимал, что Здобнов все придумает за него и лучше него. Потом записал для Гаммеля сведения о варшавских ворах и ювелирных мошенниках, но спать все равно еще не хотелось. Тогда он взял наполовину разрезанный том записок Теофиля Готье о путешествии в Россию и просидел с ним до полуночи.

Завещание Аввакума Текст

Перейти к аудиокниге

• Объем: 160 стр. 19 иллюстраций
• Жанр:и сторические детективы





Нижний Новгород конца XIX века – многолюдный и динамичный город, где ежегодно проходит знаменитая во всей стране ярмарка. Крупный торг магнитом приманивает не только предпринимателей, но и преступников. А еще – старообрядцев, которые прослышали о появлении старинной рукописи протопопа Аввакума. За артефактом начинается нешуточная охота…

Книга открывает серию историй о храбром и удачливом сыщике Алексее Лыкове. Ему удается выходить невредимым из самых невероятных передряг. Он прекрасно умеет распутывать сложные дела. Вот и сейчас ему понадобится вся его храбрость. Ведь за день до открытия ярмарки был обнаружен труп… А затем преступлений становилось все больше.

Кто же стоит за всеми этими убийствами? В чем ценность рукописи? Чем она так интересна?

Лето 1879 года. На знаменитую Нижегородскую ярмарку со всех концов Российской империи съезжаются не только купцы и промышленники, но и преступники всех мастей – богатейшая ярмарка как магнит притягивает аферистов, воров, убийц… Уже за день до ее открытия обнаружен первый труп. В каблуке неизвестного найдена страница из драгоценной рукописи протопопа Аввакума, за которой охотятся и раскольники, и террористы из «Народной воли», и грабители из шайки Оси Душегуба. На розыск преступников брошены лучшие силы полиции, но дело оказывается невероятно сложным, раскрыть его не удается, а жестокие убийства продолжаются…

Откройте эту книгу – и вы уже не сможете от нее оторваться!

Этот роман блестяще написан – увлекательно, стильно, легко, с доскональным знанием эпохи.

Это – лучший детектив за многие годы!

Настало время новых героев!

Читайте первый роман о похождениях сыщика Алексея Лыкова!

Завещание Аввакума 9.7 40 оценок
Свечин Николай

Описание



Тэги — это описание книги или товара в одном-двух словах. Используйте их, чтобы помочь другим пользователям выбрать книги и товары

Нельзя
? нецензурно выражаться
? спойлерить
? вставлять ссылки
? писать личную информацию
— добавлять теги больше 25 символов

Серия:	Детектив Российской империи (обложка)
Издательство:	Эксмо
Год:	2016
Страниц:	224
Переплёт:	мягкий
ISBN:	978-5-699-88719-4
Размеры:	13,00 см x 16,50 см
Формат:	165.00mm x 125.00mm x 14.00mm
Код:	1264919
В базе:	Э.ДРИ(м).Завещание Аввакума
Автор:	Свечин Николай
Тематика:	Отечественные

Мнения и отзывы

15 бонусов за отзывы мы начисляем только при следующих условиях:

• отзыв написан к товару, который вы покупали в нашем интернет-магазине;
• отзыв длиной более 300 букв;
• отзыв был утвержден модератором.

Отзыв должен быть уникальным и содержательным: копировать отзывы целиком или частями с других сайтов нельзя.

Нецензурная брань запрещена.

Отзыв должен относиться к товару, на который он написан.

Пересказ аннотации, содержания, занимающие большую часть отзыва, не допускается.

Ссылки, почтовые адреса и личные данные публиковать в отзывах нельзя.

По следам сыщика Лыкова

Павел Басинский, писатель, литературовед и литературный критик, обнаружил в сыщике Лыкове некий симбиоз Фандорина и Романова — героев произведений Акунина.

— Главный герой Свечина вполне органично (насколько это вообще позволяет такой искусственный жанр, как детектив) вырастает из Нижнего Новгорода, торговой столицы России XIX века. Лыков — участник Русско-турецкой войны, ранен, пришел в нижегородскую полицию, чтобы и дальше служить Родине. И немедленно попал в переплет, из которого чудом выходит живым. в чине заместителя руководителя нижегородского сыска. История фантастическая и, конечно, насквозь придуманная. Но в нее веришь, потому что захватывает не сам герой, а место и время, в котором он действует, — считает Басинский.

Накануне юбилея писателя (2 февраля Николай Викторович отметит 60-летие) корреспондент «РГ» попросила его ответить на несколько вопросов.

Почему вы выбрали для себя именно жанр детектива? Кто ваш любимый автор?

Николай Свечин: Так вышло почти случайно. Всегда интересовался историей, любил Нижний Новгород. И когда решил написать о нем, получился исторический детектив — «Завещание Аввакума». Главный герой первой книги вовсе не сыщик Лыков, главный герой — Нижегородская ярмарка. Дальше уже шло по выбранному руслу. А любимый автор из детективщиков — американский писатель Рекс Стаут.

Где берете вдохновение, сюжет?

Николай Свечин: Придумать сюжет для меня — самое легкое. Много сложнее собрать материал, историческую фактуру. Вдохновение — не мое слово, я его применительно к себе не использую.

В ваших книгах так мастерски переплетены история и вымысел, что когда читаешь, невольно тянешься проверить в интернете, что правда, а что нет. Каков процент чистой истории?

Николай Свечин: Высокий. У нашей страны великая история, она оставила множество тайн и загадок. Я говорю о своих книгах: то, что в них описано, или было, или могло быть. О неправдоподобных вещах не пишу.

При такой кропотливой детализации исторического ландшафта, наверное, много времени уходит на подготовку фактуры для книги. Чем пользуетесь? Старыми газетами, архивами?

Николай Свечин: Действительно, самая трудоемкая фаза для меня — это сбор материала. Начинается все с поиска старой карты. Распечатываю ее, вешаю на стену и «хожу» по тем улицам, вживаюсь в место. Далее архив (по возможности), мемуары, газеты тех лет и месяцев, адрес-календари, путевые очерки, научные монографии, краеведческая литература.

Когда книга закончена, остается куча материала. Многое из этого отвожу в библиотеки, кое-что оставляю. У меня на полках до сих пор стоят книги о Казани, Тифлисе, Туркестане.

Действие «Завещания Аввакума» происходит в 1879 году, но когда читаешь, не покидает ощущение, что все это очень современно. Например, такое могло бы происходить и во время чемпионата мира по футболу в прошлом году. Чем отличается человек XIX века от человека XXI столетия?

Николай Свечин: Люди не меняются, они такие же, какими были сто и двести лет назад. Умные и глупые, добрые и злые, а в большинстве своем — обычные, как и мы. Героев всегда мало, подонков, слава богу — тоже, а преобладают «люди как люди», по точному определению Булгакова.

Складывается впечатление, что многие современные писатели в отличие, например, от писателей XIX и XX веков уходят от исторической действительности в мир прошлого. Акунин, Водолазкин, Иванов, Яхина. Почему так?

Николай Свечин: История содержит ответы на множество современных вопросов. Все уже было до нас. Если знать историю и любить ее, то и нынешняя жизнь становится содержательнее.

Над чем сейчас работаете? Когда нам ждать новые книги?

Николай Свечин: В феврале выйдет книга «Случай в Семипалатинске». Сейчас я мысленно нахожусь в Одессе: на моем календаре 1909 год.

Нижний Новгород в 2021-м отметит 800-летие. Как воспринимаете родной город сегодня?

Николай Свечин: Он живой и постоянно развивается. Всегда есть люди, которые украшают город: ученые, артисты, художники, врачи, просто яркие личности. Девушки на Покровке всегда красивые. Волга с Окой лучше всех. В Нижнем Новгороде хорошо и интересно в разные времена.

Детектив — очень кинематографичный жанр. Если бы ваши книги были экранизированы, кто мог бы сыграть Лыкова?

Николай Свечин: Мне часто задают этот вопрос. Я отвечаю, что не знаю. Когда станут снимать сериал, меня не спросят. Хочется, чтобы появилось новое лицо, не замыленное в предыдущих однообразных сериалах.

Николай Викторович Инкин (Свечин — творческий псевдоним писателя) — горьковчанин, сын заводских инженеров, выпускник экономического факультета Горьковского государственного университета. Работал на заводе, затем ушел в бизнес. Первую повесть «Завещание Аввакума» он написал в 2001 году, тогда читателями стали близкие друзья писателя, спустя 4 года книга увидела свет. Николай Свечин женат, имеет двоих сыновей.

Завещание Аввакума

Скачать книгу

О книге «Завещание Аввакума»

Книга Николая Свечина «Завещание Аввакума» – исторический детектив. Это первый роман о сыщике Алексее Лыкове. Здесь он предстаёт совсем ещё молодым, пока он работает помощником надзирателя, но в последующем помогает начальнику полиции в расследовании преступления. События происходят в конце 19 века. Писатель смог очень ярко передать атмосферу того времени, исторический фон создаёт особое настроение. Книга читается легко, несмотря на употребление лексики того времени.

Нижегородская ярмарка известна всем, сюда стремятся купцы и ремесленники, каждый, кто желает преподнести миру результаты своего труда и таланта. Но не только торговцы и покупатели съезжаются сюда со всех мест, здесь также промышляют воры, мошенники и убийцы.

На продажу привезена очень ценная рукопись протопопа Аввакума. Она и становится объектом желания преступников. Уже за день до открытия ярмарки обнаруживается первая жертва. У убитого в обуви была спрятана страница из этой рукописи. Как оказалось, желающих ею завладеть не так мало: это не только грабители, жаждущие наживы, но также представители народных и религиозных течений.

Алексей Лыков принимает участие в расследовании, он отличается силой и храбростью. Появляются новые жертвы. Шаг за шагом сотрудники полиции выслеживают преступника, но поймать его оказывается не так легко.

В романе «Завещание Аввакума» очень интересно читать о ходе расследования, к тому же, писатель весьма детально описал Нижегородскую ярмарку, что тоже прибавляет колоритности произведению. Также он рассказал о влиянии религиозных течений на жизнь общества, не оставляя без внимания историю нашего государства. В целом, совмещение исторических фактов и детективной линии получилось очень впечатляющим.

На нашем сайте вы можете скачать книгу «Завещание Аввакума» Николай Свечин бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Мнение читателей

Повесть совсем небольшая и целиком и полностью закручена только на детективном сюжете, а хочется еще всякой всячины кроме этого

По сути, Свечин явнее всех пишет историю, маскируя ее детективным сюжетом

Что не понравилось: несколько кроважадно, герои убивают легко, как в современных боевиках

Я давно интересуюсь старообрядчеством и не смогла пройти мимо книги с таким названием

Читать исключительно для ознакомления с автором и любителям жанра дорреволюционного детектива

Сюжет довольно интересный, но слишком много описаний (ярмарки, староверов)

Книжка показалась интересной именно своими сюжетными аналогиями, особенно о становлении капитализма в России

Для остановивших свой выбор на данном авторе: советую прочитать всю серию, читается легко и интересно

Николай Свечин «Завещание Аввакума»

Завещание Аввакума

Другие названия: Завещание мятежного Аввакума

Язык написания: русский

Лето 1879 года. На знаменитую Нижегородскую ярмарку со всех концов Российской Империи съезжаются не только купцы и промышленники, но и преступники всех мастей – богатейшая ярмарка как магнит притягивает аферистов, воров, убийц. Уже за день до её открытия обнаружен первый труп. В каблуке неизвестного найдена страница из драгоценной рукописи протопопа Аввакума, за которой охотятся и раскольники, и грабители из шайки Оси Душегуба. На розыск преступников брошены лучшие силы полиции, но дело оказывается невероятно сложным, раскрыть его не удаётся, а жестокие убийства продолжаются.

Доступность в электронном виде:

lammik, 7 октября 2017 г.

Первая книга о приключениях Алексея Лыкова. Собственно, большинство претензий проистекают из этого факта. Николай Свечин только ищет свой авторский почерк, все составляющие которого здесь есть, но ещё не в окончательных пропорциях. Будучи нижегородским краеведом, Свечин с любовью выписывает местные подробности того времени, иногда действительно увлекаясь. Понимаю, что это может раздражать читателей, не являющихся земляками писателя, так ведь история России творилась не только в Москве и Санкт-Петербурге, а нижегородская ярмарка была событием поистине имперского масштаба. Так что небольшая ода истории родного края вполне уместна.

Как можно понять из отзывов, множество упрёков автору происходят из сравнения последнего с Борисом Акуниным. «Мол я ожидал такую себе провинциальную «фандориану», а мне вот что подсунули». Так тут претензии должны быть не к автору, а к издателям, которые раскручивали книгу как «Фандорина в Нижнем». Герои принципиально различаются. Фандорин в «Азазеле» — неоперившийся и наивный юнец, огребающий в конце романа «урок жизни» от творца, читатель пребывает в отнюдь не меньшем шоке. Лыкова же мы застаём прошедшим войну, причём в тогдашних спецподразделениях — пластунах. Спасибо Свечину, значение этого слова я узнал именно из «Завещания. ». Опять же, Свечин пишет историческую прозу с детективной составляющей, а Акунин — детектив в историческом антураже, густопересыпаемый постмодернистскими экзерсисами. Мне нравятся оба подхода, но по сути это разные жанры.

Надеюсь, этот отзыв поможет кому-нибудь не обжечься при принятии решения о покупке книги.

sergej210477, 2 февраля 2020 г.

Для меня исторические детективы довольно интересный жанр. Ну и конечно, в этом литературном сегменте в России Б. Акунина переплюнуть сложно. Задавит одним количеством изданных книг. А тут вот обнаружился новый для меня автор.

Ну что можно сказать о книгах Н. Свечина? Да это та же «фандориниада», начиная от сюжета, стиля, героев. Если бы не имя автора на обложке, я бы мог подумать, что это Б. Акунин решил написать о приключениях нового героя. И недостатки и достоинства у романов этих двух писателей одинаковые. Просто, у одного автора этих достоинств больше, а недостатков — меньше. И сравнение не в пользу Н. Свечина.

Ну, первое, что бросается в глаза — герои. Даже, не герои, а супергерои. Фандорин — неудавшийся ниндзя, Алексей Лыков — солдат-пластун. Короче, элитный боец спецподразделений. Прошёл спецподготовку и обладает супер секретными навыками и способностями.

Ещё, что у Акунина, что у Свечина, есть особенность вкладывать в мозг читателя целый набор поверхностных энциклопедических сведений из разных областей знаний. Не скажу, что это новый приём. Помню, ещё у Ж. Верна, когда один из героев о чем-нибудь спрашивает другого, то в ответ получает не короткую реплику, характерную в обычном разговоре, а подробную лекцию на несколько страниц об истории, географии, или там химии. Об этом уже писалось в других отзывах. Все это характерно для детской литературы, но как-то выслушивать все это из уст обычного отставного военного, а ныне полицейского, несерьёзно. Все-таки герой не профессор и не академик, как у того же Ж. Верна или А. Конан-Дойля. Когда идут авторские отступлениях, это ещё куда ни шло, а от лица героев — фальшиво.

С самых первых страниц книга меня рассмешила. Если у Б. Акунина Э. Фандорин гипертрофированно благороден и честен, прям-таки, до чистоплюйства, что раздражает, то Лыков — до смешного, противоположен ему. И, наверное, сам этого не осознаёт.

первой главе он уже берет взятки, то что же будет дальше? Наверное, кто-то поедет на каторгу, и я даже знаю, кто.

А вот и еще сравнение с Акуниным, ну никак без этого. Вот Фандорин безликий, как плоская и неудачная черно-белая фотография. А вот господин Лыков, а его по-сути, и нет вообще. Только фамилия-имя-отчество. Ни портрета, ни привычек, ни характера, ничего о нем читатель не знает. Только то, что герой служил на Кавказе, сейчас живет на квартире, с матерью и сестрой. Вот на описание ярмарки автору не жалко потратить целые страницы текста, а охарактеризовать хотя бы в нескольких строчках главного героя — нет, не посчитал нужным. И вот, это безликое, лишенное эмоций, чувств, прошлого и будущего создание действует в романе. Хотел было написать «живет», но это неправильно. Это не герой, это Фамилия, и она существует среди таких же других персонажей. Лыков пошёл, Лыков сказал, Лыков ударил. Так что, по сравнению с Лыковым, «бледный и скучный» Фандорин — яркий и выпуклый образ главного героя!

Вот что мне понравилось, так это талантливые фразы, прям-таки просящиеся на цитаты! Например, : «Алексей схватился за пояс — оружия при нем не было, свисток он забыл дома. » Как звучит! Страшно было бы подумать, что бы герой мог сделать с грабителями, если бы не забыл свисток!

Нет, книга не без положительных сторон. И читается довольно легко, особенно если пропускать целые страницы скучных описаний Нижнего Новгорода XIX века. И, чуть не главное ее достоинство, небольшой объём. Как раз на один-два вечера. А ещё хорошо брать в дорогу. Прочитал и выбросил. Как из кармана, так и из головы.

P. S. А я куда-то разогнался и закачал себе на планшет больше десятка романов о приключениях господина Лыкова. Теперь, прочитав один, думаю, зачем я это сделал?

Kastro777, 30 сентября 2015 г.

Невозможно написать детектив в декорациях Российской Империи XIX века и избежать сравнения с главным представителем этого направления в нашей литературе — Борисом Акуниным. Эта участь будет преследовать начинающих, и не только, писателей еще долго, пока на небосклоне отечественного исторического детектива не взойдет новая звезда таланта, затмевающая и переосмысливающая предыдущую.

Не будем избегать очевидного и мы, засим проведем сравнение опуса Свечина с творчеством Акунина, благо мы найдем много общего между ними. Но кто же будет попрекать пусть и не молодого, но явно неопытного писателя в любви и невольному подражанию классике жанра? Впрочем, будем справедливы, «Завещание Аввакума» — вполне самодостаточный роман, а его главный герой Алексей Лыков не является копией Фандорина, хотя многие черты юного Эраста Петровича, особенно знакомые пытливому читателю по «Азазели», присутствуют и здесь. Между тем господин Лыков получился у Свечина намного менее живым и приземленным, чем этого бы хотелось — он суров, начитан и образован, но его внутренний мир ускользает от нас, несмотря на все потуги автора, который даже удосужился создать ему славное боевое прошлое, призванное расцветить личность своего героя. Но не будем столь критичны ко всяким «психологическим профилям» и прочим ухищрениям — ведь книга-то приключенческая и не нужны нам сии выверты, а подавайте нам заковыристую интригу и прочие радости детектива! Но и тут мы спотыкаемся о того же Лыкова, а точнее о его образованность, с которой ему не сыщиком на побегушках бегать, а лекции студентам в столичном университете читать. Впрочем, так и получается — сюжетная канва часто прерывается именно лекцией из уст Лыкова — о расколе, о протопопе Аввакуме, о видах и подвидах старообряднических обществ и движений — и это на множество страниц, подробно, словно из энциклопедии!

Но автор, видимо, где-то слышал о том, что ввод читателя в исторические реалии романа путем таких длинных и нелепых монологов считается дурным тоном в современной литературе, и он решил исправить сию оплошность. Для этого Свечин порадовал нас целой главой о ярмарке. Начало этой «исторической справки» (по другому и не назовешь), было многообещающим, ведь кому из нас не хочется окунуться в водоворот давно забытых торговых лотков, криков продавцов-зазывал, толпы разномастных покупателей и юрких воришек, почувствовать запах свежего чебурека и вкус азартного торга? Но и здесь мы не получили того, что хотели — все скатилось в длинное и нудное описание того, какие купцы на каком месте стояли и чем торговали.

Ну что ж, посыпем голову пеплом несбывшихся надежд о герое, который сможет завоевать наше сердце, о имперской России, дух которой мы так хотели снова ощутить, и пойдем дальше — ведь может сюжетная линия, даже разорванная во многих местах таким варварским способом, таит за собой изюминку изощренной интриги, ускользнувшей от нашего грустного взора? Но нет, и здесь мы испытаем разочарование — нелепость развязки не оставляет нам никакого выбора, кроме как грустно вздохнуть и сдать хоть и маленькую, но прочитанную с большим трудом книгу в букинистический магазин.

Abask, 31 июля 2020 г.

Сразу оговорюсь, что читать данную серию, наверно как и многие я начал, чтобы хоть как-то приглушить «голодовку» после прочтения последней книги в Акунинском цикле про Фандорина. Впечатления от книги осталось двоякое. Сама книга, как сам в конце признался автор изначально была написана, чтобы познакомить читателя с новгородской ярмаркой и при прочтении иногда казалось, что в текст вставлены куски из книг по истории, в целом интересные, но очень громоздкие. Из уст персонажей звучат целые справки в стиле Википедии, что тоже выглядит не естественно. ГГ тоже конечно не Фандорин, довольно плоский, практически без каких либо отличительных черт, кроме огромной силы, тоже кстати слишком неправдоподобной. Да и детективная часть очень слабая, никаких поворотов сюжета или неожиданных развязок ждать не стоит. Но при всех недостатках книга, на удивление, читается легко, провисаний почти нет (кроме уже упомянутых исторических описаний). Цикл буду продолжать читать, так как виден потенциал, и кстати вторая книга уже гораздо лучше.

AlexNewmann, 6 июня 2020 г.

В первую очередь сравнивается с Фандориным. После рассказов из Хроник сыска, решил прочитать книгу. Думал, что хоть тут пойму что за персонаж такой, этот Лыков. Фандорин вон с кучей интересных особенностей, заикание, седина, манера говорить. А Лыков? Портрет его дан на картинке и описание, что он здоровяк. Вот и все. Сюжет может и интересен, но персонаж вообще. набор букв, даже не картон.

VovaZ, 21 апреля 2020 г.

Уж извините, что не Фандорин. Однако, Свечин не выбирает путь дешёвого захвата читателя жёстким экшеном. Наоброт, он старается максимально стилизоваться под колорит эпохи.

В результате, автор достигает обоих целей. Здесь и историческая достоверность, конец 19 века, без излишней винтажности, но и без «фэнтазийности» Акунина. С другой стороны, как сцены, так и сюжет, в конечном результате, захватывают. Герои живы, колоритны, и хорошо продуманы.

Чувствуется сильное влияние Мельникова-Печерского.

Роман прочёлся на одном дыхании, доставил большое удовольствие.

roypchel, 21 января 2017 г.

Моя любовь к Фандорину и его приключениям бесконечна несмотря ни на что. И вот как-то раз попадается книга, которую сравнивают с Акуниным и похождениями его главного героя. Я клюнул. Роман был небольшим, цена ниже среднего.

Свечин даже года выбрал те же самые, что и Акунин. Фандорин тоже начинает свой путь в конце 19 века. Аналогии проводятся с самого начала и не отпускают до конца. Новгородская ярмарка собирает огромное количество людей — от скромного люда, до известных исторических личностей. Подоплека всей книги — это поиск рукописи знаменитого старца Аввакума, за которой охотятся сектанты и банда убийц. Главный герой не такой харизматичный как Фандорин, но достаточно колоритный чтобы дать сильный отпор и предотвратить большую резню. Детективная линия слабовата, поэтому наслаждаемся видами и историческим реализмом.

Torkwemada, 14 марта 2016 г.

Замечательный, вполне удавшийся детектив. Читается с огромным удовольствием, как и прочие романы/рассказы Свечина. Роман написан на хорошем лит/уровне, и интрига закручена лихо. Единственный минус — автор зачастую (и здесь, и в других своих произведениях) вкладывает обширные ист/экскурсы в уста не вполне подходящих персонажей. Зато очевидным плюсом является тот факт, что Свечин весьма тщательно подходит к историческому и прочему фактологическому материалу, который использует в своих текстах, поэтому они содержат в себе еще и познавательную функцию. Рекомендую всем.

Издатель

Входит в серию

Сыщик Его Величества

Отзывы на книгу « Завещание Аввакума »

«Первый канал» собирается экранизировать книги нижегородского писателя Николая Свечина.
Как рассказал Николай Свечин, «Первый канал» приобретает права на экранизацию всех книг про сыщика Лыкова, включая и пока ненаписанные! «Им нужна история от начала и до конца. Эпопея начнётся 1879-м годом, а закончится 1917-м», — пояснил Николай Свечин.

Эта новость меня порадовала! Ведь первая прочитанная мною книга Николая Свечина «Завещание Аввакума» пошла на ура!

Есть очень интересные писатели, прославляющие свои родные места — например, абхазец Фазиль Искандер, пермяк Алексей Иванов, красноярец Александр Бушков, чукотец Юрий Рытхэу. а вот и теперь еще появился нижегородец Николай Свечин. Теперь мы сможем окунуться в исторические события этих прекрасных мест!

Ярым поклонникам Эраста Фандорина, Алексея Бестужева теперь можно приобщаться к молодому сыщику Алексею Лыкову. Эта книга чем-то сродни акунинскому «Азазелю». Главный герой здесь еще молодой и зеленый, в начале повествования еще работает квартальным.

Свечин, по моему мнению, умело использовал стилистические, сюжетные и психологические наработки русских классиков XIX — начала XX века. Роман читается легко, интересно, остросюжетно, динамично. И все детективное повествование построено на глубоко вырисованном историческом фоне знаменитой в конце девятнадцатого века в императорской России ежегодной Нижегородской ярмарке. В роман ярко вплетены реальные события 1879 года, ярмарка, пожар, жесткая борьба за влияние в староверских общинах, куда были привлечены и полиция, и криминальные силы.

Можно читать, наслаждаться историческим антуражем, и получать при этом не меньше удовольствия, чем при попытке разгадать детективную интригу и дождаться настижения преступников!

Короче, мне очень понравилось. Буду читать продолжение!

А если Вы тоже захотите присоединиться, то побывайте виртуально в Нижнем Новгороде.

И сейчас, бросая с высокого берега взгляд на Стрелку, представьте себе усыпанный пешеходами и экипажами плашкоутный мост, и сотни судов вокруг него, гигантскую подкову Обводного канала и строгие линии Гостиного двора, трактиры и самокаты, роскошные магазины и дощатые портновские балаганы, а главное — тех людей вокруг, что жили тогда и которых давно уж нет на земле…

Вы любите романы Акунина? тогда Вам понравится эта книга. Она написана в старинном стиле, интересным языком и читается очень легко.
Книга не большая, но в ней очень много картинок, даже в электронном виде, поэтому и размер её прилично большой.
Главный герой, Алексей Лыков, очень похож на Эраста Фандорина, такой же супер герой, и одной рукой вышибает дверь и разрывает цепи.
Буду ли я продолжать знакомство с Алексеем Лыковым? однозначно да, мне очень хочется что бы у этого прекрасного, честного и доброго молодого человека (а в первой книге ему всего 22 года) сложилась не только профессиональная, но и личная жизнь.

Исторические детективы хороши именно своей исторической атмосферой. Автор не просто рассказывает загадочную историю, но и окунает читателя в другую эпоху. Читая эту книгу, складывается именно такое впечатление, что для автора главное – это рассказать именно о нижегородской ярмарке. Конечно, она была одним из важнейших событий для торгового люда 19 века. Мы, в лучшем случае, наслышаны об этом. Автор дает яркую характеристику и о самой ярмарке, подробно описывая расположение и торговых рядов, и развлекательных мест, и различных кабаков, и прочих атрибутов этого мероприятия. Кроме того, автор блеснул эрудицией и в познании так называемых православных сект. Но мало кому было бы интересно читать, если бы это был научный труд, написанный сухим языком, разве что специалистам и увлеченным российской историей. Но если всё это сделать фоном, например, приключенческого произведения, то количество прочитавших книгу резко увеличится. И совсем не важно, что исторический фон занимает основное место в книге, и поэтому перестает быть фоном.
Если говорить о книге в целом. То она написана простым и легким языком – ну, к этому жанр обязывает. Герои хотя бы имеют какую-то свою историю, все-таки условны: роль, заданная автором, играется с начала и до конца. Нигде нельзя разочароваться в положительных персонажах, точно так же ни капли привлекательности не найти в антигероях. Сюжет, как я уже сказала, тоже условен. Здесь нет страшной загадки, разгадка которой ожидается с трепетом и нетерпением. А ту, которая есть, вряд ли претендует на звание такой. Автор не заморачивается на какие-то ложные следы, окутывая действующих лиц дополнительными тайнами. Эту книгу, ну, никак нельзя отнести к жанру классического детектива. Это скорее то, что называется «Записки следователя». В них автор последовательно рассказывает о том, как идет расследование, на что следователь сразу обратил внимание, а что упустил и к как ошибка затормозила дело и к каким не очень приятным последствиям привела. Но найденные дополнительные улики или свидетели со временем восстанавливают полную картину преступления, и виновный не уходит от заслуженного наказания.
Ну и итог. Если вы ждете от этой книги захватывающей истории в стиле, например, Агаты Кристи, то ее здесь нет. Если вас интересует ход мыслей следователя, то как он приходит к разгадке преступления, и если при этом вы совсем не против отличной исторической атмосферы, то книга может и понравиться.
И насколько я знаю, у Свечина есть и другие истории, посвященные сыщику Лыкову. И думаю, что со временем я познакомлюсь с ними. Мне не столько интересна детективная линия, а именно исторический фон, которому автор уделяет очень много времени.